Ноэль схватил Эйлин за плечи и встряхнул:
— Посмотри на меня! Может, ты и права, но главное не паниковать. Если в академии находится убийца, то ему некуда деваться. Мы справимся, в конце концов, здесь столько магов, что на полчище врагов хватит, слышишь? Но мы ведь не знаем, может, Реннен работал с запрещенными препаратами, почему нет? У него столько секретов, что субстрат покажется детской игрушкой.
Эйлин кивала, делая вид, что внимает доводам рассудка, но в мозгу сверлила единственная мысль: герцогиня хочет их уничтожить. И пока Ноэль пытается успокоить себя и закрыть глаза на очевидное, ей придется бить в набат самой.
В галерее, где почти неделю назад как сквозь землю провалился Винсент, туда-сюда сновали игнарусы. Это никоим образом не смущало парочку страстно обнимавшихся студентов.
Эйлин чувствовала себя словно загнанный зверь: постоянно оглядывалась и едва сдерживалась, чтобы не броситься бегом по мраморной кладке — через лекторий в ректорат. Туда, где ей поверят.
Один из игнарусов упустил ведро, и Эйлин дернулась в сторону, чуть не врезавшись в целующуюся пару. Оторванная от важного занятия девушка чертыхнулась, а парень отпустил пошлую шутку.
Извинившись, Эйлин прошла дальше. Мысли в голове стали кашей из паранойи и интуитивных догадок. Хотелось окатить голову ледяной водой. Она и не заметила, как поднялась по лестнице на третий этаж.
Одна из тяжелых дверей рядом с приемной ректора резко отворилась, и Эйлин вскрикнула: нервы расшатались окончательно. Перед ней вырос игнарус-уборщик, а вовсе не убийца.
Как только Эйлин вошла в приемную, из открытого окна ворвался сквозняк, подняв настоящий вихрь из документов на столе секретарши. Помощница господина Вейнгарта запричитала и бросилась на пол собирать разлетевшиеся страницы. Оно и к лучшему, ибо Эйлин так запыхалась от волнения, что не смогла бы связно объяснить причину своего появления. Пока секретарша суетилась, Эйлин рванула в кабинет ректора. В спину донеслось возмущенное: «Куда?!».
— Господин Вейнгарт, мне срочно нужно вам кое-что сказать! — с паузами между словами в отчаянии выкрикнула Эйлин и сбросила пальто прямо на пол.
Ответом ей была тишина. В комнате царил ужасный бардак: стол и подоконник завалены бумагами; несколько подсвечников с каминной полки валялись на ковре. На столешнице у кресла стояла красивая фарфоровая чашка, набитая окурками.
Ректора нет. От этой мысли стало дурно, но, глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, она вернулась в приемную. Секретарша до сих пор ползала, сгребая документы, сортируя их по стопкам, и ругалась, не стесняясь. Ее лицо раскраснелось.