В истории со взрывом оставалось много спорных моментов. Наемники-клоны, например, которых на деле оказалось трое. И то, что ректор совершенно случайно носил с собой средство массового поражения. Получается, Альтер-Эйси погиб по вине господина Вейнгарта? Так вот почему он выглядел настолько подавленным во время перевязки в лазарете, вот почему позволил Флоксу повысить на себя голос.
Эйлин снова прислушалась. Звук капающей воды раздавался совсем рядом. Один из коридоров светился чуть ярче.
— Я же говорил, — бесцветным голосом прошептал принц. — Либо тупик, либо озеро.
— Значит, пойдем к нему и будем ждать. Не оставит же господин Вейнгарт тебя здесь.
— Надеюсь, но столько дней прошло…
Эйлин промолчала. Надо быть сумасшедшим, чтобы допустить смерть единственного сына регента. Если бы ректор имел отношение к заговору, стал бы он мешать нападению и спасать принца? Нет, конечно. Значит, у него имелись некие веские причины. Но ведь и ректор не вернулся к себе после взрыва в лаборатории, вдруг и его убрали, как Реннена… Нет-нет, нельзя думать о плохом. Но в нынешнем состоянии нервного истощения, граничившего с безразличием, ни одной позитивной мысли не появилось.
Итак. Если ректор — их единственный шанс к спасению, то в этом шансе слишком много «если». Если господин Вейнгарт жив-здоров, а не лежит, убитый О’Трей, где-нибудь под стенами лаборатории. Если господин Зоркин успешно вызвал помощь и ректор поможет спасателям найти лабиринт. Если выход из подземелья вообще существует… Если, если…
И кто тот сообщник, которого ждала О’Трей? Вдруг это сам Зоркин, и он никуда не звонил? Или «рогатый» герцог Ди Наполи, и тогда выходит, что сговор против регента сплели с обеих сторон? Она хотела обсудить спорные теории с Беренгаром, но двенадцатилетний подросток, голодавший пять дней в сыром подвале, — не лучший собеседник. Хорошо, он вообще не упал замертво. Вон как храбрится, чтобы не сорваться на плач.
Эйлин огляделась и сдержала мучительный стон отчаяния. Она сама загнала себя в смертельную ловушку, зачем отрицать? И все потому, что мир магов оставался чужим для нее: каждый шаг в поисках принца давался как тысяча, каждую новую ниточку, каждый обрывок информации собирала в одно целое слишком долго. И вот итог: где-то в удушающем полумраке бродит безумная старуха, готовая их убить, а они сами постепенно слабеют. К счастью, паника притупилась от беспрерывного, бессмысленного страха. Пожалуй, в этом заключалось единственное утешение.
Вскоре они вышли на открытый участок лабиринта. Свод этой пещеры оказался гораздо выше, а по центру раскинулось небольшое, но глубокое озеро. Неоновой плесени здесь было значительно больше, она облепила каменный берег и уходила в воду, ее свет преломлялся сквозь толщу, превращаясь в ядовитых сияющих змей.