Киден затянулся и закрыл глаза. Казалось, он спит.
— Вообще-то, у меня эпилепсия, — не открывая глаз, признался он. — Оказать первую помощь больному — священный долг любого человека.
— Судя по тому, с какой скоростью все тогда разбежались, это не академия, а крысятник какой-то.
— Что верно, то верно, — согласился Киден и полез во внутренний карман куртки. — Вот тебе мое спасибо.
С этими словами он достал небольшую покореженную фляжку и передал Эйлин. Металл был теплым, с гравировкой, похожей на щупальца осьминога. Открутила крышку и осторожно понюхала: горечь-то какая!
— Это энергетик? — засомневалась она.
— Можно и так сказать, — лениво ответил Киден, забросив руки за голову, потянулся. — Помогает прочистить мозги после этого. — Он приподнял руку с самокруткой и помахал ею в воздухе. — Побочный эффект — повышенная двигательная активность.
Эйлин немного пригубила. На вкус как забродившая клубника.
— Ну да, не банановый сироп от кашля, — ухмыльнулся Киден, заметив, что она скривилась. — Зато эффективное. Давай, еще пару глотков, только залпом, чтобы не вырвало.
Ничего не оставалось, как последовать совету. Желудок сжал спазм, Эйлин с трудом заставила жидкость остаться внутри, прислушалась к ощущениям: ничего. Может, Киден издевается?
— А не эту ли дрянь ты употреблял тогда? — опасливо спросила Эйлин.
— На вечеринке? Нет, конечно.
— И что ты, кстати, видел? — Эйлин немного помолчала, вспоминая события. — Ты бредил, нес что-то про льва под землей и какое-то зло. Это было пророчество?
— Естественно, нет. Свои предсказания я вижу очень четко и хорошо помню, а там, — он поморщился, — обычные галлюцинации. Фантасмагорические картинки. Я уже и не помню толком. У меня каждый эпилептический припадок — как плохой артхаусный фильм: без сюжета и, к счастью, без смысла. А потом еще неделями мучают кошмары. Погоди-ка…
Он поднялся и, порывшись на захламленном подоконнике, выудил альбом с прикрепленной ручкой. Перевернув один из листов, на обратной стороне начал делать набросок.
Рисовал он быстро. Ручка скрипела по бумаге, четкие линии, как по волшебству, превращались в аккуратный скетч.
— Да ты художник, — ахнула Эйлин и неожиданно для себя со всей силы хлопнула в ладоши. — Тебе нужно свою выставку организовать, а не по сараям прятаться.
Кидан с интересом посмотрел на нее и, усмехнувшись, поудобней устроился на подоконнике, задев одну из пустых бутылок. Та скатилась и упала вниз, но не разбилась. «Фу, тут такой слой грязи, что даже стекло уцелело», — с отвращением подумала Эйлин. Минут пять она стояла и слушала противный глухой скрип чернильной ручки, пока наконец Киден не ткнул ей рисунок под нос: