И еще есть Вея, то есть Василиса теперь, по крещению-то, родная сестра Татьяны – старшая жена наставника Стерва. Он в Куньем пришлым считался, только лесом жил, его Славомир воином не признавал, с собой не взял, вот он и жив остался. У них семья самая малочисленная – две жены да пятеро детей всего. Старший, Яков, в Академии обучается, да Ива, Евой окрещенная, у нас в девичьем десятке, а трое малы пока. Они из-за Стерва теперь в самом выгодном положении: наставник как-никак скоро всю семью к нам в крепость перевезет. У нас на посаде жить и хозяйствовать будут, им и помощь в обзаведении на первых порах уже обещана, а эти тут в приживалах так и останутся, разве что отроки возмужают да тоже свою семью заведут и матерей с собой заберут. Ну так это когда еще случится.
Вот вся эта орава Татьяной вертеть и пытается, как им надобно, особенно Дарена. А в этом деле все остальные с ней заодно окажутся, мигом свои распри забудут – дело-то всех касается. Быстро сообразили: Корней Андрея не обидит, выделит вам долю, не скупясь, а они-то с чем тут останутся? Самой Тане оно и лучше, конечно: если Андрея Корней отделит, то Лавр остается единственным наследником, это просто она еще не сообразила. А то ведь уже поговаривали кумушки у колодца, что коли Лавр слаб, так Корней может и Андрея наследником назвать. Тем более теперь, если он женится. Но это Татьяне ваше отделение выгодно, а ее снохам да племянницам?
При этих словах Анны у Аринки сердце ухнуло и краска прилила к щекам. Она даже споткнулась на ходу, с трудом взяла себя в руки и снова стала слушать. Мало того, что Корней мысли растревожил, ну да что с мужа взять – привык рубить сплеча, а тут боярыня…
«Ведь как о решенном говорит! Ну что ж все так спешат-то, за нас все решили. А сам Андрей? Он-то что про все это думает?»
А Анна покосилась на Арину, хмыкнула и, понизив голос, добавила:
– Да не переживай ты так, никто вас силком к алтарю гнать не будет. Понимаю я, что в делах сердечных поспешность только вредит, а с Андреем вдвойне-втройне осторожней надо, по шажочку к нему приближаться. Домой вернемся, улучим свободное время, расскажу я тебе, как он таким стал, да почему от него все бабы шарахаются. Длинная то история, а у нас сейчас о другом разговор.
И снова у Аринки сердце ухнуло – вот этого она и ждала. Понимала уже, что не на пустом месте появилось такое отношение к Андрею, но пока что и в самом деле не об этом думать приходилось. Она благодарно кивнула боярыне и стала слушать рассказ Анны дальше.
– У Татьяниных снох племянников полно, всех родней назвали, кто сиротами остался, чтоб в холопы не попали. Батюшка Корней глаза на это закрыл, нам в семью молодежь не лишняя, всех в род принял по их слову, только глядел, чтоб очень уж не наглели, а то им волю дай – пол-Куньева родней скажется. Вот теперь у них и заботушка: и девок замуж выдавать, и отроков женить придется – тут уж что им Корней Агеич по своей милости выделит. Они уже сейчас готовы за каждую плошку в горло вцепиться, но самим вслух про то говорить невместно, их и слушать никто не станет, да и понимают, что, не приведи Господи, до батюшки Корнея хоть полслова дойдет – такой им разгон устроит, что захват Куньева доброй сказкой покажется… Вот они теперь Таньку и накручивают.