Против ожидания, этот крик не разрушил всеобщего потрясенного молчания, а стих – будто растворился, и все взгляды – и мужские, и женские – по-прежнему не отрывались от Арины. Анне почему-то прежде всего бросился в глаза Сучок. Такого выражения на лице сквернослова-коротышки она не то что не видела – не предполагала, что оно вообще может там появиться. Старшина плотницкой артели стоял, приоткрыв рот, и смотрел на Арину так, словно еще чуть-чуть – и то ли заплачет, то ли молиться начнет.
Ну, на отроков можно было и не глядеть – все как есть сейчас выглядели на одно лицо. Хотя… если присмотреться, различия на лицах мальчишек все ж таки видны.
«Вот и послушаем потом, что девчонки углядели. А Первак-то… не-ет, отроки ТАК не смотрят, только взрослые мужи… не самого лучшего разбора… такими глазами бабу оценивают. Ладно, Леша обещался о нем позаботиться…»
Рядом с ошеломленным до самой крайности Андреем стоял ухмыляющийся Алексей и поглядывал то на него, то на Арину, то на Анну. Поймал ее взгляд, укоризненно покачал головой, дескать, нельзя же так, без подготовки-то, а потом опять ухмыльнулся, показал глазами на застывшего Андрея, успокаивающе кивнул и сделал знак рукой: «Не беспокойся, присмотрю». Анна кивнула в ответ и перевела взгляд на Арину.
Она и так поражала своей красотой, а в новом наряде была просто ослепительна. Мало того, в этом обрамлении милая и улыбчивая Арина неожиданно стала казаться неприступной надменной красавицей, к которой страшно приблизиться, а уж дотронуться – так и вовсе кощунство. Неудивительно, что на многих лицах застыло благоговейное выражение. Ради того Анна это все и затеяла. И теперь с радостью видела, что получилось задуманное – они УВИДЕЛИ! Увидели и больше никогда не забудут, и, главное, отныне в каждой жене станут искать этот образ. Да, такого им девки показать пока не смогли бы, но ничего, и они еще научатся.
«Хотя, казалось бы, ну что тут такого – подумаешь, платье необычное, головной убор нездешний… А ведь как все в единое целое слилось – убери какую-то мелочь, и разрушится цельный образ. А сама-то величава, выступает, будто пава – так, кажется, Мишаня рассказывал… Ну что ж она так и застыла в дверях, неужто все-таки испугалась?»
Арина в первый миг просто-напросто ослепла от бьющих в лицо солнечных лучей и ждала, пока глаза привыкнут к свету после полутьмы сеней. Через некоторое время она стала различать окружающих, увидела стоящую совсем рядом – руку протяни – Анну, девчонок у крыльца, потом перевела взгляд дальше и… больше уже никого и ничего не замечала – только застывшее лицо Андрея. Анна проследила за ее взглядом и вздрогнула – таким она его уже давно не видела. Только вот так, в сравнении ясно стало, как он за это время переменился. Но сейчас Андрей выглядел прежним и на Арину смотрел, как будто на чужую.