Про баб все всегда треплются, но именно треплются, и дальше «я такой засосал, а потом защупал» отчеты не выводят. Андрюха не отчитывался. Он в основном жаловался. На Ленку, которая давать не хочет, и на какую-то то ли шавку, то ли шапку, которая достала до усрачки, – я споткнулся на полном ходу о торчавшую арматурину и чуть носом в бордюр не прилетел, так что пропустил начало рассказа. И все равно подозревал, что Андрюха гонит.
Оказалось, не гонит.
За пятнадцать минут, что мы шли, резко стемнело. Мы проскочили сквозь черную арку длинного дома и оказались в темном дворе, освещенном только окнами нижних этажей и парой ярких ламп над соседней стройкой – то ли садика, то ли отдельного магазина. Андрюха по-прежнему быстро и не спотыкаясь повел меня через двор по выложенной бетонными плитками дорожке. Там, естественно, обнаружилась детская площадка с песочницей, горкой, решетчатыми конструкциями для лазания и парой скамеек. Со скамеек донесся тихий хор:
– О-о, Дрон!
Зашелестело, бумкнуло, по лицу мазнул ветерок, а Андрюха едва удержался на ногах – девчонка со скамейки кинулась обниматься с ним, будто катапультированная. Еще и покрупнее его вроде.
Нет, не покрупнее, просто высокая – я разглядел это, когда они с чмоканьем разлепились и Андрюха, ухмыляясь, сказал:
– Во, знакомьтесь, товарища привел.
– Артур, – сказал я, неловко кивнул девчонке и шагнул к скамейке жать протянутые пацанами руки.
Девчонка повернулась ко мне, не размыкая кистей, сомкнутых на шее Андрюхи, и сказала, сверкая зубами даже в полумраке:
– Лена, очень приятно. Какой симпатичный товарищ.
Она была высокая, тоненькая, со светлыми распущенными волосами ниже лопаток. И одета тоже в светлое – брюки и водолазку.
– Э, харэ, – сказал Андрюха, и на скамейках засмеялись.
Там было два пацана и девчонка, плохо заметные, потому что в темном. Пацаны, похоже, ровесники Андрюхи. Первый Димон – он сразу спросил, будем ли мы с Андрюхой курить. Я помотал головой, Андрюха сказал:
– Не, мне ж домой скоро, унюхают.
Поэтому Димон, запалив сигарету, держал ее на отлете и деликатно выдыхал в сторону. Понравился он мне, в общем.
А второй пацан не понравился. Он назвался не сразу: задержал мою руку и спросил, кажется ухмыляясь:
– Слышь, а какой комплекс?
Нормально, подумал я, тоже ухмыльнулся и быстро прикинул, куда выводить ногу при ударе. Андрюха резко спросил:
– Ильсон, ты чего гонишь?
Тут засмеялись все, включая пацана, державшего мою руку. Он сказал:
– Блин, прости, я тут пообщался просто… Иль…
Он подавился собственным именем, гыкнул и повторил: