Когда народ немножко успокоился, а Димон залез обратно на скамейку и шипел, потирая лоб, Андрюха спохватился:
– А кто там?
– Шапка, кто еще, – сказала Наташка с неудовольствием.
У нее был красивый голос, низкий такой. И сама она была и впрямь ничего. Но что я мог сделать, если вся скамейка занята? За сиську прочно брать – не дотянусь, а вздыхать вроде рано.
– Это понятно, – продолжил Андрюха. – А с кем?
– С Гетманом, – сказал Ильяс и заржал, с трудом бормоча что-то про комплекс.
Андрюха сказал:
– О господи.
Лена уперлась носиком в его нос и пропела, гладя Андрюху по щеке:
– А потому что красивенькие мальчики Шапочку игнорируют, вот и приходится со всякими по строечкам гулять.
– Я другого красивого привел, – сказал Андрюха, спасая щеки.
Кажется, все посмотрели на меня – Наташка уж точно. Вот ты гад, Дрон, подумал я и начал:
– Да я, вообще-то…
– А вот и Шапочка, – сказала Ленка, смотревшая Андрюхе за спину. – Так и не разлепились, зайчики.
Все развернулись и с ухмылкой принялись рассматривать зайчиков. Я тоже – за компанию. Потом попытался убрать с лица кривую неудобную улыбку, а она не слушалась. И это хорошо, наверное, потому что место улыбки заняло бы что-нибудь жуткое.
Они вышли, видимо, со стройки и неторопливо шагали по ярко освещенному пространству, время от времени останавливаясь, чтобы нагло, по-взрослому, слипнуться и пососаться. Гетман был бритый наголо и мелкий. Он болтался в широченных штанах и старенькой олимпийке, и губы Шапки доставал с трудом – ей приходилось чуть склонять голову. Чтобы мять задницу и грудь, Гетману роста хватало – и он этим пользовался непрерывно, как будто чемодан на весу волок.
– Шиндец, – сказал Андрюха.
Я вздрогнул, и от этого вздрагивания холод из живота расплескался по всему телу и заморозил меня совсем.
– А ей пофиг, – сказал Ильяс неожиданно серьезно.
– Слушай, а чего она совсем пошла по этим самым-то? – спросил Димон тихо. – Нормальная же девка была.
Ильяс вздохнул и, кажется, пожал плечами, а Наташка предложила грубым голосом:
– Ее спроси.
Андрюха тоже вздохнул и уткнулся лицом в плечо Ленки. Димон потянулся и бодро сообщил:
– Я до хаты, наверное, баиньки пора.
– Баиньки-ебаиньки, – довольно сказал Гетман издалека. Они с Шапкой доползли наконец четвероногим аллюром до детской площадки и встали чуть поодаль. – Мы там, паца, одеялко ваше чуть обтрухали, она, такая, говорит: испусти! Ну я и…
Шапка несильно стукнула его кулаком по плечу, и Гетман с удовольствием заржал, водя ладонью по животу.
Димон пожал руку Ильясу и начал вставать. Ильяс что-то вполголоса ему сказал, Наташка с Ленкой тоже зашептались.