Полонский, красиво разложивший апельсины вокруг бутылки, встретил их воплями про стынущий стол и невежливое отношение к ждущим хозяевам. Федоров проворно раскидал снедь из дипломатов, своего и вазыховского, только водку, торжественно взвихрив пузырьками, убрал обратно – и многозначительно повел рукой над столом, прошу, мол.
– А стаканы-то, – озабоченно сказал Полонский.
– Хех, – сообщил Федоров, извлекая из плаща набор походных рюмочек, стальных, схваченных кожаным футляром на ремешке.
Полонский, задрав палец, произнес:
– Опыт!
– Сын ошибок, – согласился Вазых, подцепил апельсины, сразу пару, чтобы не подумали, что он их жрать намерен, и принялся чистить и ломать на дольки.
Виталий, недвижно свесив руки, смотрел мимо стола.
– Так, водителю пять грамм? – уточнил Федоров, споро разлив коньяк по трем рюмкам и приготовив четвертую.
– Нельзя, – сказал Виталий, внимательно посмотрев на него.
– Ой, да ладно. С пяти грамм запах только, апельсинкой зажуешь – и запаха не останется.
Горлышко двинулось к рюмке и застыло, потому что Виталий повторил:
– Нельзя.
Тем же вроде тоном, но все почему-то засуетились. Вазых забормотал: «Ну нельзя, в самом деле, чего уж парня с панталыку…», Федоров пожал плечами и принялся тщательно укупоривать коньяк, а Полонский весело спросил:
– А консерву-то чем открывать будем?
– Зар-раза, – сказал Вазых, кажется, краснея, и беспомощно посмотрел на Федорова.
Тот снова пожал плечами и напомнил:
– Так чего консерва, это ж на обратный путь, с горькой вместе.
– Ну а молодой человек чего кушать будет, пока мы звездочки, того, считаем?
– А он, говорит, не голодный, – сказал Федоров, и Вазых, кажется, покраснел сильнее.
– Да ладно, не голодный, – не поверил, к счастью, Полонский. – Я в его годы пас-стаянно жрать хотел, а он еще вон здоровый-то какой. После армии, видать. Так ведь, рядовой?
– Сержант, – прищурившись, поправил Виталий.
– О! – обрадовался Полонский. – Сержант, слушай мою команду! Ну-ка живенько принести из машины открывашку, нож или там отвертку какую и приступить к употреблению пищи! Одна нога здесь, другая тут. Выпал-лнять!
Он поправил очки и победно огляделся.
Виталий кивнул, дотянулся до спичечного коробка с солью, макнул палец и вежливо спросил:
– А вы где служили?
– Я капитан запаса, между прочим.
– А. Запаса.
Полонский оскорбился:
– Да я на сборах, если хочешь знать!.. Два раза!
Виталий явно хотел что-то сказать, но кивнул и пошел к машине, на ходу, кажется, облизывая кончик пальца.
– Виталь, водички прихвати! – крикнул вслед Федоров, который, кажется, ничего не заметил.