В пылу боя никто не заметил, как с той стороны, где были остановлены первые десантники, появилась еще одна группа из восьми человек. Вглядевшись, Анатолий по движению уверенно определил: «Наши!» Однако пулеметчиков предупредил, чтобы были начеку. Вскоре группа приблизилась, от нее отделился подполковник, навстречу вышел Шведов.
Анатолий представился заместителем командира объединенной группы войск НКВД и Красной Армии, подполковник назвался командиром стрелкового полка, с ним были начальник и другие работники штаба. Выяснилось, что, отступая из-под Измаила, полк потерял в боях и при бесчисленных бомбардировках почти весь личный состав, не осталось и боевой техники. Услышали стрельбу, пришли на помощь.
— В строю взвод автоматчиков, он в балке у знамени полка. Если передадите нам две роты, выйдем с ними и со знаменем из окружения, полк вновь будет воссоздан.
Вместе со стрелковыми ротами Бодров передал полку раненых с одной повозкой и походную кухню с лошадью. Командир полка дал за кухню мешок сухарей, чем немного смягчил загрустившего Волынова.
При расставании подполковник сказал, что 15 июля немцы захватили Миллерово, бои идут где-то впереди.
— Придется прорываться еще к Дону, — заключил он, — но темп движения немцев в последнее время несколько снизился. Не бог весть какие рассказал новости, но «поспешайте не торопясь», как говорил Суворов, может, еще повезет, проскочите через Дон, а там уже наши наверняка. Для нас важны сейчас два принципа: оторваться и не нарваться. А самолетом я займусь.
Рота шла по балкам, совершала изнурительные маршброски, обходила неизвестно кем занятые населенные пункты, по ночам ее сопровождали яркие сполохи по горизонту от близких и дальних взрывов, перекатывающихся по степи громовыми раскатами. Дважды подразделение подвергалось массированному нападению противника с воздуха, прибавились тяжело раненные, погибли еще пять бойцов. Преодолели две речки вплавь. Задонские степи своей пылью, духотой, палящим белесым солнцем будто иссушили бойцов — только остались бронзовые лица да выцветшие добела гимнастерки. Обстановка хуже не придумаешь, а бойцы шутят, что им теперь сам ад не страшен: там нет «мессеров» с «юнкерсами», а сковородка, на которой поджаривают грешников, ничуть не горячее тутошней глинистой земли.
Рано утром на окраине хутора Вольного седенькая, в белом платочке казачка сказала дозорным, что вчера перед обедом по улице проскочили немцы на мотоциклах, а перед вечером проезжал броневик с красноармейцами, а кто где сейчас, она не знает.