— Вряд ли меня просто так отпустят. НКГБ все-таки.
Утро следующего дня в корне изменило отношение земляков к молодым людям. В газете «Сталинский клич» появилась большая статья с описанием подвига участника Сталинградской битвы, защитившего на колхозном току пшеницу, приготовленную для сдачи фронту. Первый секретарь райкома партии прислал за Вадимом свою «эмку», долго беседовал с парнем о жизни, о родных. К концу беседы спросил, есть ли просьбы, пожелания.
— Три просьбы сразу, можно?
— О! Ну давай!
— Мне бы протез где-то заказать. Я ведь здоров и в силе, а сижу дома трутнем. Пользу приносил бы. Работу бы мне какую-нибудь, — посмотрел Вадим на секретаря.
— Давай, герой, третью.
— Невеста у меня есть. Работает в районном отделении НКГБ секретарем-машинисткой. Хотелось бы мне забрать ее оттуда да устроить на новое место. Десятилетку закончила, пошла работать, но…
— Не нравится работа?
— Мне не по душе, да и ей тоже.
Первый позвонил куда-то, сказал о статье в сегодняшней газете, попросил устроить героя на работу. В заключение сказал «хорошо» и положил трубку.
— Говорил с начальником райотдела милиции. Коли ты в войсках НКВД служил, прямая тебе дорога в милицию.
— Так без ноги же.
— Обратимся через военкомат, помогут с протезом. В «Сталинградской правде» о тебе тоже статья будет. Не смогут же они отказать герою. Оформляйся дежурным по райотделу милиции. Бегать там много не надо. Высвободившегося сотрудника включим в оперативную работу. Идет?
— Рад, что так быстро все обернулось.
— А невеста твоя будет работать у нас машинисткой. Секретарша моя уже в годах, помощь ей нужна. Согласен?
— Спасибо.
— А девушка не будет возражать?
— Нет, — уверенно ответил Вадим.
Не менее стремительно развивались события в районном отделении НКГБ.
Каден пришел на работу в приподнятом настроении. Разбирательство до позднего вечера с бандитом, задержанным Вадимом, принесло хорошие результаты. Была выявлена подпольная группа расхитителей колхозного хлеба, хотя и не вся. Направил на доследование дела в райотдел милиции. Одна мысль тревожила: слишком круто обошелся с Настей, постоянно дарившей ему при встрече радостную улыбку. «Зря она на Юльку поперла».
Дежурный втолкнул Анастасию в кабинет и закрыл дверь. Не говоря ни слова, женщина плюхнулась на колени и заплакала, размазывая по щекам слезы.
Каден подошел, поднял с пола Настю, посадил на стул.
— Ей-богу, не виновата я, — всхлипнула женщина.
Старший лейтенант достал из сейфа не подписанный накануне протокол, разорвал его на мелкие части, бросил в урну.
— Закрываем твое дело, — сказал он, — но ты не возникай.