У тебя есть еще семья? Да.
Ты общаешься с ними? Нет, не совсем.
И так весь вечер. Оказалось, что здесь было множество вилок, и Грейсон начал смеяться, когда я посмотрела на него взглядом, который сообщал «я же говорила». Мать Грейсона, Лаура, само воплощение изысканности. У нее темные волосы, подстриженные в угловатый боб, светло–карие глаза и мягкий голос. Его отец, Дерек, больше похож на взрослую версию Грейсона с темными глазами и волосами, и комплектом ямочек. Единственная разница в том, что его взгляд не игривый или веселый, как обычно у Грейсона, а кажется проницательным и слегка расчетливым.
– Хотите десерт, дорогая? – спросила Лаура.
– Нет, спасибо, – вежливо улыбаюсь. Грейсон бросает на меня взгляд и хмурится. Он знает, что я люблю десерты, и обычно не отказываюсь от них. Однако, я бы предпочла, чтобы этот ужин закончился как можно быстрее. Они были исключительно добры ко мне, но вопросы и их взгляды – могу сказать, что они предпочли бы для своего сына кого–то другого. Не знаю, может это из–за очевидного факта, что у меня нет денег, или еще что, но не думаю, что окажусь связана с ними в ближайшее время. Грейсон сидит рядом со мной, его рука устроилась небрежно на спинке моего стула. Он был милым и заботливым весь вечер, даже когда попросил родителей прекратить свой допрос. Я оценила это…очень.
– Хочешь уехать, детка? – спрашивает Грейсон, тихо так, чтобы слышала только я.
– А ты? – не хочу быть грубой и уехать, когда он хочет остаться. Он целует меня, а потом встает.
– Мы должны ехать. Завтра утром занятия. Но спасибо за ужин, – небрежно говорит он, протягивая мне руку. Я принимаю ее и встаю, поблагодарив обоих родителей и говорю, что приятно было с ними познакомиться.
– Ты в порядке? – спрашивает он, когда открывает пассажирскую дверь для меня.
– Замечательно. А что?
Он прислоняется к двери и молчаливо рассматривает меня.
– Ты была идеальна, – все, что он говорит.
Он закрывает дверь и обходит машину к водительской стороне. Идеальна? Мне чертовски неловко.
– Ты останешься у меня на ночь? – спрашивает он, когда мы выезжаем на главную дорогу.
– Нет, можешь подвезти меня домой?
– Почему? – его губы хмурятся.
– Я работаю сегодня.
Я начинаю в два ночи. Это моя предпоследняя смена, а потом я свободна. Больше не «Ядовитая девушка». Больше не Сноу. Просто старая добрая Пэрис. И я не могу быть еще больше взволнована этим.
Грейсон вздыхает.
– Ненавижу, когда ты работаешь допоздна. Могу только вообразить всех мужиков, которые строят тебе глазки.
Он и понятия не имеет.
– Это моя предпоследняя смена, помнишь.