Мое тело заполняет потребность. Я нуждаюсь в том, чтобы она была ближе. Моя рука скользит вниз по ее телу к талии, мои пальцы нажимают на ее бедра, когда я ее поднимаю. Она ахает, затем сцепляет вокруг меня свои ноги, слегка выбивая меня из равновесия, и я заваливаюсь в сторону. Ее спина врезается в дверной косяк, но она только углубляет поцелуй и прикусывает мою нижнюю губу.
Я стону, мое тело пульсирует от желания, когда я раскачиваюсь своими бедрами напротив нее. Ее ноги крепче сжимают мои бедра, когда «ох» срывается с ее губ. Я снова трусь об нее, а ее ногти впиваются в мои лопатки, когда она сжимает меня, ее платье задирается до талии, полностью открывая ее для меня.
Скользнув ладонями по ее гладкой коже, я поворачиваюсь, чтобы мы оказались в доме, подальше от любых любопытных глаз. Когда оказываюсь внутри дома, я начинаю планировать, как сорвать с нее это платье.
Но так же быстро, как и начался поцелуй, она выпрыгивает из моих рук и толкает мне листок бумаги.
– П–прочитай это, – ее голос дрожит, а ноги трясутся, когда она пытается восстановить равновесие.
Я даже не могу дышать, не говоря уже о том, чтобы сообразить, о чем она пытается сказать.
– Что?
Она судорожно вдыхает, а затем делает шаг ко мне с протянутой рукой.
– Мне нужно, чтобы т–ты это прочитал.
Я смотрю на бумагу, затем на нее.
– Как мы перешли от наших поцелуев к тому, что мне надо прочитать листок бумаги? – листок бумаги, на котором, я вполне уверен, есть еще одно проклятое правило.
– Пожалуйста, просто прочитай его, – умоляет она, ее пальцы дрожат.
Разочарованный, я беру у нее бумагу, целенаправленно прикасаясь своими пальцами к ней. Когда она вздрагивает, я борюсь с ухмылкой. Затем любое количество оптимизма испаряется, пока читаю вслух список, набросанный на листе бумаги.
– Правило номер один: не бродить вместе по полю, чтобы посмотреть на звезды.
– Потому что это то, что положило начало всему этому делу, – объясняет она, разглаживая руками взлохмаченные волосы.
Да, типа это что–то решит.
– Правило номер два: абсолютно никакого контакта губ, – смотрю, изогнув бровь. – У нас оно уже было раньше.
– Да, я знаю, – она чешет затылок. – Думаю, не требует пояснения, почему я сохранила его.
– Но оно выполнимо? – я напряженно смотрю на ее губы, которые по–прежнему припухшие от нашего поцелуя, а затем на ее помятое платье и спутанные волосы. – Потому что оно не сработало.
Она проводит руками по волосам и платью, глядя на розовый куст рядом с входной дверью.
– Да, знаю. Вот почему я добавила другие правила, чтобы это сработало.