Дети Зоны: альтернативная история (Живова, Матвеичев) - страница 158

— Погоди, — остановил её Кошак и вопросительно глянул на командира. Тот кивнул.

Трое долговцев, по примеру Полёта, тоже пожали девушке руку, благодаря её за помощь и прощаясь. Последним подошёл Вук.

— Ты это… извини… за собаку… — неловко пробормотал он. — И спасибо…

Ксана тихо засмеялась.

— Тебе спасибо, что не тронул её… и щенков! — сказала она и вдруг, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами щеки парня (выйдя в знакомые места, долговцы временно сняли маски и шлемы). Тот изумлённо вскинул руку к лицу, а девушки уже и след простыл! Только вздохнул сомкнувшийся за её спиной подлесок, да эхом долетело:

— Чистой дороги! Заходите ещё!

Долговцы все как один уставились на ошарашенного стажёра. Фриз дотянулся до напарника и отвесил ему лёгкий подзатыльник, чтобы привести в чувство.

— Наш поспел… — проворчал Полёт и, разом посуровев, скомандовал:

— Маски и шлемы надеть! Порядок движения прежний! Не расслабляться! Вук, о девушках на базе мечтать будешь! Всё, вперёд!

И четвёрка бойцов в чёрном ходкой рысцой двинулась к северу Свалки, где располагался блок-пост «Долга».

Мамочка — большая оригиналка — умудрилась назвать меня, свою единственную дочь, Клеменси! В честь её давно почившей мамы. Точнее, бабушку звали Клементиной — она была из русских эмигрантов, но мне от этого примечательного факта в нашей семейной истории ни холодно, ни горячо. Клеменси Флэтчер — бр-р-р-р, аж зубы от оскомины сводит! Не люблю я своё имя.

Так что, лучше зовите меня просто Колли. Колли Флай.

Я ненавижу этот город!.. С каким наслаждением я выбралась бы из его «гостеприимных» объятий! И — подкатить самую большую пушку, нет — колонну танков! Окружить — и со всей дури, изо всех стволов… По этим домам, улицам, подворотням, окнам, глазам, взглядам, гнусным ухмылкам… По той пакости, что лежит ЗА Периметром… Зона… провались она в ад вместе с этим чёртовым городишкой!..

Да нельзя…

…Когда всё это началось, я ещё не могла осознавать, что на моей дальнейшей жизни и планах можно ставить большой и жирный крест. Точнее — большой и мраморный. С памятными датами и веночком. Я по-прежнему жила, ходила по знакомым улицам, училась в частной балетной школе мисс Браун, общалась со сверстниками… И упорно шла к заветной цели — стать знаменитой на весь мир балериной. Как Майя Плисецкая, Галина Уланова или Марго Фонтейн, про которых нам рассказывала мисс Браун и которых мы иногда видели по телевизору. Я делала успехи, и учителя пророчили мне блистательную карьеру. Кроме того, я любила танцевать, танцы были альфой и омегой моей жизни, я не мыслила себя ни в какой другой ипостаси кроме как на залитой светом сцене, в пуантах, пышной пачке или воздушной «шопеновке»… Помимо танцев я ещё дополнительно изучала этикет, ставила речь, читала книги — в общем всячески себя образовывала, ведь моя цель была — блестящая артистическая карьера и высшее общество!