— Почему?
— Зона не хочет пускать туда никого. Слишком много людей, — оскалился Бек, — ходило туда, что-то забирало, и ничего взамен не несло. И Она обиделась. Кажется, обиделась на всех…
Колли тут же подумала, что неплохо было бы ей смотаться в этот запретный город — когда она тут более-менее обживётся. Ей-то, не мутанту уже — но монстру — должно быть, удастся проникнуть за незримые границы. Эта Другая Зона ещё успеет хорошо узнать её, Колли. И решить — принимать к себе новое существо, или нет. А уж она, Колли, постарается, чтобы её приняли!
— Нас от Её гнева охраняет Отец, — продолжал свой рассказ Бек. — Его власть велика. Он спасает наших братьев и сестёр от неверного шага, от взгляда Подчиняющих, от огненного шторма выбросов. Сталкеры знают про это и очень хотят увидеть Отца, заполучить Его себе и отлучить от Него нас… Они и в самом деле иногда встречаются с Ним. Правда, не совсем так, как бы им этого хотелось.
На этот раз прыснул Маус. Видимо, на его взгляд встречи людей с неведомым Отцом проходили крайне забавно!
— Если захочешь, Он сохранит и тебя, — закончил Бек, и воцарилось молчание.
Колли погрузилась в размышления, переваривая услышанное, но поток мыслей вдруг прервал неожиданный вопрос вождя тёмных::
— Что ты делала в твоем мире, Колли? Что ты умеешь?
Колли, застигнутая врасплох, вздрогнула и вскинула на Бека взгляд, в котором читалась целая гамма чувств — от растерянности и стыда — до гнева и ненависти. Потом взгляд стал умоляющим. Мутантка опустила голову и покраснела так, что даже плечам стало жарко.
…она бы легко могла соврать, но душа её противилась лжи, да и пути, которыми правда может достигнуть нужных ей ушей, поистине неисповедимы. Что с того, что это другая Зона?
— Ты сказал, что вы не любите, когда вам лгут… — наконец, проговорила она, не глядя на Бека. — Я тоже этого не люблю. В Хармонте я работала в ночном клубе. Танцовщицей, стриптизёршей и… — мгновенная судорога скривила её губы, но Колли справилась с эмоциями. — И шлюхой.
Сказав это, она упрямо вздёрнула подбородок и уставилась на противоположную стену («Ой, какая интересная трещина!..») с наигранно-беспечной улыбкой. Сколько раз ей вот так приходилось прибегать к спасительной помощи ложного веселья и гордой надменности, за которыми она скрывала свои унижение, стыд и боль…
— Как видишь, совсем бесполезные специальности для Зоны, — она хмыкнула и развела руками. — Ну, разве что для какого-нибудь сталкерского кабака… В вашей Зоне есть кабаки для сталкеров?
Она говорила нарочито быстро, весело, пряча за этой бравадой привычное тоскливое ожидание насмешек, оскорблений, приставаний… или наоборот — брезгливой отстранённости и презрения…