– Спасибо, – пробормотал я.
Кто-то бережно забрал у меня ребенка.
– Все хорошо, все о’кей, – ответили мне, и, честное слово, я даже не понял, на каком языке. Я пытался отдышаться, переполненный благодарностью.
– Complet en avant! – раздался приказ капитана.
С берега вновь донеслась грозная команда жреца «Уэ-ха-пла». Туземцы внезапно опустили копья и муравьиной дорожкой, один за другим, стали возвращаться назад – в деревню. Только сухой, как вяленая вобла, индеец, гордый и несуразный в своих перьях, остался следить, как мы уплываем. Расслабляться было рано, и я смотрел на него настороженно в ответ. Наши спасители оказались поразительно тактичны: они не дергали меня и не расспрашивали, что случилось. Мы были уже далеко, когда жрец воздел руки к небу и затянул долгую песню. Надеюсь, он благодарил богов за то, что избавили его от проблемы. Но, возможно, недобрый абориген насылал проклятья на мою голову: неудачи в охоте или саранчу на поля… Да хоть стадо баранов на крышу. Плевать.
– Ну, чувак, твоими молитвами… – процедил я сквозь зубы и отвернулся. – Бывай.
Мне услужливо подали пластиковую бутылку с водой. О! Это был божественный напиток – чистая вода! Я впился пересохшими губами в горлышко и не выпустил бутылку из рук, пока не допил все до последней капли. Худой француз с аристократичными чертами лица указал на заляпанную пятнами крови рубаху.
– Вам нужна помощь.
– Спасибо. Это пустяки. Как девочка?
– Она в порядке. Франсуа Келено́, – протянул он мне узкую ладонь. – Француз. Врач.
– Марк Бубличек. Русский. Писатель.
Мы пожали друг другу руки.
Стянув грязную рубашку, я обнаружил на плече кровавые, с вздыбленными лохмотьями кожи следы от когтей хищной птицы. Доктор Келено сосредоточенно посмотрел на рану и утянул меня с собой в санчасть. На белой койке уткнулась в подушку индейская кроха. Ее запястья и щиколотки были аккуратно перевязаны бинтами. Я склонился над ней.
– Не бойтесь, она спит. Я сделал укол. Она не ваша, как я полагаю? – осведомился француз.
– Теперь, выходит, моя, – пробормотал я и рассказал все, разглядывая крошечное смуглое личико.
– Вот это да! – поразился доктор, обрабатывая мою рану. – Да вас ей просто Бог послал!
– Наверное. – Я помолчал немного и признался: – Только в голову не возьму, что делать с таким маленьким ребенком. У меня даже хомячков никогда не было…
В кубрике повисла пауза, а потом доктор кивнул на фотографию в рамке – на фоне каменного замка он стоял в обнимку со смеющейся женщиной.
– Моя жена. Клелия.
– Угу. Симпатичная, – сказал я только из вежливости.