Что до Локонса, то его потеря памяти не представляла для медика особого интереса, поэтому она связалась с одним свои знакомым колдомедиком из аврората и свалила на него всю эту головную боль, вместе с бумажной работой. Сэмюэль просто не мог отказать старой подруге.
Третий год оказался для хранительницы детских болей очень тяжелым. Дети, дементоры и депрессия. Вот что волновало Поппи тогда. Еще был Сириус Блек, но к нему медсестра всегда относилась со снисходительной мягкостью, ведь он попадал в её кабинет ничуть ни меньше Гарри, как в прочем и его отца — Джеймса. За годы учебы она успела изучить мальчиков вдоль и поперек, так что весть о том, что страшный Бродяга сбежал, она восприняла с легким налетом улыбки на губах. С дементорами все оказалось намного хуже. По Гарри они прошлись, как поезд по рельсам, и в Лету кануло столько доброты, что хватило бы на весь Хогвартс. Успокоительное тогда текло рекой, но мадам Помфри справилась и с этим... вернее, справилась бы, если бы не узнала, что ученикам вновь позволили пользоваться хроноворотом.
Портативная машина времени, о которой грезили магглы, была лишь двумя пластинами, искажающими ткань течения. Поппи была не слишком осведомлена о тонкостях строения этой чудной безделушки, и представляла путешествия в прошлое и будущее сугубо теоретически. На практике же она четко знала последствия использования хроноворота и риск вывернуться наизнанку, в буквальном смысле, потому как однажды ей не посчастливилось наблюдать подобное. Тогда выяснилось два интересных факта — у мадам Помфри железные нервы и то, что смерь маглорожденного очень просто замять.
На четвертом курсе Поппи выпросила у Дамблдора отпуск, который продлился ровно до того момента как она, в ночном пеньюаре, не появилась в кабинете у директора в четыре утра. Прослушав лекцию Альбуса о её незаменимости, о сложном времени и том, что лекари нужны Хогвартсу как никогда, колдомедик развернулась и вышла из кабинета с не слишком светлыми мыслями, для такого доброго человека. Оказалось, что лечить детей можно и против собственной воли. Не то чтобы мадам Помфри не знала этого раньше, но после того как тебя выдергивают из постели и сообщают о том, что отдых закончился едва начавшись, невольно задумываешься о старых решениях, от которых отмахнулась совесть.
Если, кому-нибудь интересно, гости Турнира Трех Волшебников болели не в пример лучше местных из-за смены климата и магического фона этой земли.
Если закаленные ученики Дурстранга обходились простыми зельями, то Шармбатонки ложились штабелями, под действием злосчастной акклиматизации.