«Нимфадора Андромеда Тонкс, четверть крови магла».
Мысль показала мне странной, и это еще мягко сказано. Я такое подумать точно не мог, даже при всей моей фантазии со странностями. Ну, не думаю же, что эту заботливую девушку могут зазвать так причудливо. Правда, Нимфадора звучит красиво, и Андромеда — тоже. Среди всех, с кем я встречался, никого с подобными именами не было.
«Ой, она что-то у меня спрашивает!»
— ... ты как? Ничего не болит? Как шрам? Что с тобой было? Ну чего ты молчишь? — голос забавный, но уж слишком быстро она говорит, я не успеваю запоминать вопросы. Когда поток иссяк я кое-как перевел захваченное в врасплох дыхание и постарался вспомнить, на что же отвечать первым.
— Хорошо. Ничего. Шрам? А что с ним? Со мною что-то случилось? Я не молчу, — это было сложно, но я справился и ответил на все вопросы. Пришлось, конечно, проговорить их снова про себя. Надеюсь, она не обиделась, пока я молчал.
— Хорошо... — её реакция немного напугала меня. Похоже, я все-таки где-то напортачил, и теперь она расстроится. Нужно как-то все исправить.
— Мисс, я сказал что-то не так? — видимо, мне совсем не стоит открывать рот, потому как её лицо изменилось раза два, и таких эмоция я даже не знаю. Что она сделала дальше, было несколько странно. Гостья вытащила что-то из кармана потёртых серых брюк, сложенных скорее по-мужски, нежели девушкой, но я не слишком хорошо знаю, как одеваются девочки. Тетя носила платья, совсем не такую одежду. Мое рассуждение о моде было прервано внезапной болью в области шеи, и столь резкая смена настроения девушки вызвала у меня сильное волнение. То, чем она меня уколола, оказалось короткой деревянной палочкой, с замысловатыми узорами на ней. Особой опасности эта вещь не должна была представлять, ведь я подбирал во дворе Дурслей множество таких веточек.
— Какой первый подарок тебе подарил Сириус? — голос девушки стал угрожающим и нажим на кожу усилился, отчего я впал в полнейший ступор. Слезы подступили к глазам, и, из последних сил стараясь не разреветься, пришлось придумывать ответ. Чтобы не завыть и не быть снова избитым полотенцем или газетой, сосредоточился на вопросе.
«Если я отвечу, она снова станет доброй...»
Мысль придала надежду, но ничего толкового из этого не выходило. Имя было странно знакомо, но где и когда я его слышал?
«Сириус. Сириус. Сириус».
По щекам побежали слезы, из-за того что я так ничего не придумал, а это значило, что я опять виноват.
«Возможно, этот Сириус подарил мне что-то, когда я спал и поэтому я его не помню».