— Падай ко мне: думаю еще минут десять, у нас есть, — предложение полежать с парнем ночью на траве показалось не таким уж и заманчивым.
— Трава сырая — может, что-нибудь постелить. Ау!
— Тсс, тише иначе заметит, лежи тихо, и все будет отлично. Зрелище тебе понравится, не сомневайся, — земля холодная, мой живот и ноги промокли, а голова вспотела. В каком месте мне должно понравится?
Рон еще раз цыкнул и указал куда-то вниз в ложбинку между холмами. Там располагался ровный круг из травы, обложенный камнями, и множество светлячков кружились вдоль этих камней.
— Насекомые, летающие по кругу?
— Нет. То есть да. Заткнись и смотри, — ладно, буду молчать и смотреть, но если у меня будет воспаление и слягу как Герми, то понятно кого винить.
Пока я мысленно чертыхался на друга, с противоположного холма к кругу стала спускаться одинокая фигура в закрытом плаще с капюшоном. Взгляд приковался к нему сразу же, и я старался заглянуть в лицо, но ничего не было видно. Фигура тем временем остановилась рядом с кругом, достала палочку и провела ею вдоль летающих насекомых, захватывая их в невидимый сачок. В другой руке появлюсь лента. Как получилось наклеить светлячков на ленту, я не понял, но, похоже, они растворились в ней, ткань засветилась. Затем случилось то, чего я никак не ожидал. Незнакомец скинул с себя плащ и оказался девушкой, лет пятнадцати-шестнадцати на вид с белыми волосами.
— Нич... ого! — я проглотил половину букв из-за удара Рона мне в бок.
— Сказал же, тише, иначе она нас заметит, представление накроется, — он заерзал, словно пытался лечь поудобней.
— Кто это? — я спросил шепотом, и, похоже, теперь только так и смогу говорить.
— Не узнал? Чудачка Лавруд. Она танцует тут иногда, а я прихожу поглазеть и так сказать поднять себе настояние.
«Поднимает себе настроение?»
— Мозгошмыги и кизляки, — надеюсь, он меня не услышал, потому что я понятия не имел, что только что сказал, завороженный танцем обнаженной девушки с лентой. Её движения были точны и красивы, тело двигалось плавно, словно вода, а лента добавляла в танец экзотики. Круги, повороты, наклоны и снова круги. От этого сердце стало биться намного чаще, а очки запотели... поэтому я их снял.
— Тебе она нравится?
— Кто? Лавруд? Нет, конечно. Не спорю, фигурка у неё есть и после такого зрелища грех не влюбиться, но я уже переписываюсь с Лавандой, и она пообещала мне показать все это куда поближе.
Значит, мне не придется рассказывать ему, что вместо девочки с лентой посреди ночи я увидел самое удивительное зрелище в своей новообретенной жизни. Она и правда была похожа на луну или даже на звезду с лучиками. Её свет освещал все вокруг и был настолько ярким, что глаза слезились. Белые сверкающие волосы превратились в зарево и, словно потерявшие всякий вес, буквально плыли по воздуху вслед движениям тела. Даже издали я видел прозрачную кожу, и воображение само дорисовывало изгибы и части, которые были плохо видны. Похоже, от увиденного стало трясти, но как оказалось — это Рон пытался привести меня в чувство.