Маневрировал Гагарин умело. Конечно, дело было не минутным, пассажиры «Феллигана» порядком извелись ожиданием, но в конце концов чужой борт оказался рядом. Сразу бросилось в глаза главное — весь нос бывшего преследователя был разворочен. Все, кто находился в момент столкновения в рубке, уже давно ушли по звездной дороге туда, откуда нет возврата. Скафандр спасает, когда корабль получает лишь небольшие пробоины, но тут произошел огромной силы взрыв, уцелеть в котором было невозможно.
— Ну вот и решилось, — Гагарин чуть повернулся к Левшину. — Здесь и войдем. Я-то уже опасался, что придется вскрывать… Остаются внутренние гермолюки…
— Внутренние — ерунда, — отмахнулся механик. — Они должны открываться с обеих сторон… Смотри, Михалыч, у них весь борт вспорот… Сто к одному — живых мы там не найдем. Придется за помин душ выпить. Какими бы они ни были, всё люди…
Возражать Гагарин не стал. Он сам уже не был уверен, что на борту пиратского судна остались живые, но все равно необходимо было удостовериться.
«Феллиган» завис так, что выход из шлюза оказался напротив гигантской пробоины. Благо приливные силы гравитации Сатурна остановили неуправляемое вращение потерпевшего крушение корабля. Левшин первым перепрыгнул через пропасть, отделявшую яхту от недавнего преследователя. Предстояло найти среди покореженных корпусных пластин то, за что бы можно было зацепить трос. Наконец он обнаружил балку грузовой лебедки, намертво приваренную к шпангоутам. Защелкнув карабин троса, механик-двигателист помигал фонариком. Князь помигал в ответ, и через несколько минут они с Оливером оказались среди обломков.
Можно сколько угодно участвовать в спасательных операциях, но привыкнуть к зрелищу погибшего межпланетного судна невозможно. Пиратский корабль был фактически уничтожен. Скафандры прекрасно ограждали людей от вакуума, но плохо защищали от осколков. Катастрофическая разгерметизация. Высвобожденный воздух выбрасывает людей сквозь пробоины в корпусе, изорванный металл раздирает прочную ткань скафандров. Ледяные пули пробивают прозрачные забрала шлемов. Обломки разлетающейся мебели и прочей корабельной утвари обрывают кислородные шланги. И хорошо, если несчастные умирают мгновенно. Гораздо страшнее медленная смерть от удушья или потери крови, пузырящейся и замерзающей в прорехах скафандра.
Спасатели долго обшаривали корабль, но успех выпал на долю Оливера. Бывший пират вскрыл одну из кают, и его едва не унесло струей сохранившегося там воздуха. Этот отсек по странной прихоти судьбы практически не пострадал. Как не пострадал находившийся там мужчина в скафандре. По крайней мере, не пострадал физически. Насчет психики сказать что-либо было трудно. Единственный уцелевший из пассажиров «Бродяги» при виде каргомастера странно замахал руками, а когда Оливер взял его, чтобы отбуксировать на яхту, попытался обнять бывшего пирата, словно внезапно обретенного брата. Так ведь тоже бывает: при аварии некоторые люди сходят с ума от переживаний.