— Должен вас известить, леди и джентльмены, что прямо на Ио мы не пойдем, — разглядывая незажженную сигару, объявил князь.
— Как вы смеете! — возмутилась Даяна. — Там же мой отец!
— Объяснитесь, капитан, — потребовал лорд.
— Все просто, ваша светлость, — сказал Гагарин. — Яхта требует ремонта. Ресурсы наши на исходе. Единственное место в системе Юпитера, где мы сможем получить все необходимое, это Порт-Анубис на Ганимеде.
— Вы управляете кораблем, вам решать, — отозвался Рокстон.
— Вы намеренно затягиваете поиски, князь, — гнула свое мисс Зайчик. — Сначала эта ненужная посадка на Меркурии. Теперь вот Ганимед. Признайтесь, что вам просто не хватает решимости!
— Даяна, милая, вы это уж слишком… — подала голос Джейн.
— Вам легко рассуждать! — вспылила девушка. — Для вас этот полет лишь увеселительная прогулка!
— Ай-ай-ай, барышня, — вмешался в разговор Левшин, уже изрядно отхлебнувший из своего бокала. — Стыдитесь! Миссис Рокстон делит с нами все лишения и не ропщет… А что касается решения Георгия Михайловича идти в Порт-Анубис, то оно совершенно верное. Безумная луна — это не то место, куда следует садиться с дырявой обшивкой…
— Меня никто не хочет понять, — рыдающим голосом произнесла Даяна и выскочила из гостиной.
Джейн вышла за ней следом — отправилась утешать.
За праздничным столом воцарилось тягостное молчание. Дворецкий Билл и горничная Бетти, которые и без того чувствовали себя не в своей тарелке, вскочили и принялись убирать грязную посуду. Майкл, которому были неинтересны взрослые разговоры, прилип к иллюминатору и стал выпытывать у Оливера подробности космической навигации в системе Юпитера. Паракот, пробормотав: «Меня никто не хочет понять», устроился дремать на хозяйском плече. Левшин и Крэпс под шумок подливали себе шерри.
— Надолго мы задержимся на Ганимеде, князь? — вполголоса осведомился лорд.
— Верфи в Порт-Анубисе отменные, ваша светлость, — в тон ему отвечал Гагарин. — За двое суток управятся. Заодно и вы с супругой отдохнете. И мисс Зайчик тоже, несмотря на ее нервическое возбуждение.
— Мисс Зайчик можно понять, — отозвался Рокстон. — Она беспокоится о судьбе отца.
— И я беспокоюсь, милорд. И вы. И не только — о нем одном, — сухо произнес капитан, который уже тяготился этим разговором. — Не забывайте, что на борту «Преображения» было восемь душ!
— Да-да, вы правы, — соглашался британец. — Меня лишь тяготит, что от нас вам мало проку. Праздные пассажиры, то и дело попадающие в передряги.
— Ценю вашу скромность, сэр, — сказал Гагарин. — Но пока мы в пространстве, мне ваша помощь не нужна. На цивилизованных планетах — тем более. А вот когда мы высадимся на Безумной… простите, на Ио, пара крепких рук с «маузером» очень может пригодиться.