— Не бойся меня. — Приказал он. Только вот этого приказа Мила исполнить не могла.
— Что ты хочешь? Сделай все, что тебе нужно, и отпусти. — Тихо произнесла она.
— Ты этого хочешь? Хочешь освободиться от меня? — затаенная боль проскользнула в изменившемся голосе.
— Да. — Не сводя с него глаз, уверенно ответила Мила.
— Ты понимаешь, что это невозможно?
— Для вас все возможно.
Ричард отвернулся. Его сила больше не била по ней. Он укротил себя.
— Не все, Мила.
— Прошу тебя, Ричард. — Голос ее предательски дрогнул, в порыве она коснулась его руки, и словно обожглась. Все ее тело затрепетало от волнующих незабываемых воспоминаний.
— Раньше ты о другом просила. — С горечью произнес он, глядя на ее бледные пальцы на своей руке. Мила судорожно вдохнула.
— Не надо напоминать мне о том, что я хотела бы забыть. Ричард, ты обманул меня. Ты — не тот, человек, которого я любила. — Вырвалось у нее, и она тут пожалела о сказанном. Ричард грубо схватил ее за плечи, и, приблизив к себе, заглянул в испуганные глаза.
— Ты тоже не та, кого я любил. Я что с того? — яростно спросил он. Взгляд Милы упал на сильную обнаженную грудь Ричарда. Он был так близко, так непростительно близко. Боль залила ее щеки румянцем.
— Ты сам хотел верить в то, что я Люциана. Я не убеждала тебя в этом. А мне ты лгал осознанно.
— О чем ты говоришь! Я никогда не видел в тебе ЕЕ. — Его дыхание обожгло губы. Ресницы Милы затрепетали, в глаза закрались не прошеные слезы. — Она была монстром, Мила. А ты? Ты разве монстр? — нежность в его голосе ранила сильнее проклятий.
— Ричард, прекратите, вы делаете мне больно. — Выдохнула она, опуская голову, чтобы он не увидел ее слез. Он отпустил ее, мягко скользнув ладонями по ее плечам.
— Значит, теперь даже на "вы"? — Ричард усмехнулся. — Ты видишь во мне чудовище, я не виню тебя. Я такой и есть. Скажи мне, где гребень и закончим на этом.
— Я не знаю. — Мила покачала головой.
— Без него мне не убить Эдуарда. Он старше меня не на одну сотню лет. Ты ведь не хочешь моей смерти? — теперь его лицо выражало только безразличие и пустоту.
— Думаю, было бы правильней, чтобы вас обоих не было. — Глаза Лариной яростно вспыхнули. Он крепко сжал ее кисть, причинная боль.
— Лжешь. Откуда эти слезы? Уж не от ненависти ли?
— Думаешь, нельзя ненавидеть до слез?
— Любить можно, а ненавидеть нет. — Он покачал головой, отпуская ее руку. — Ты знаешь обо мне так много, как никто другой. И в твоем сердце нет ненависти. Боль, гнев, обида, но не ненависть. Ты знаешь, что я не зверь.
— Откуда мне знать? Там где ты — кровь и мгла. Я не хочу туда.