— И созидает, Адам. Созидает. Дарит жизни.
— Эмоции не властны над жизнью. Это миф. Похоть, жадность, страх, эгоизм и жажда удовольствий, страсти и низменные инстинкты — не более, чем разновидности тюрьмы, клетки, из которых нет выхода.
— Хорошо. Ты можешь продолжать бесконечные попытки при помощи технологий. Но, если есть хотя бы призрачный шанс, что я прав, нам стоит попробовать.
— Да, но пробовать придется мне. Одному. Ты видел ее реакцию? — криво усмехнулся Блейк. — Она вбила себе в голову, что увлечена этим Винзором. А я не собираюсь совершать… акт, пока она сыплет на мою голову проклятия. Я не насильник.
— Но ты — совершенное создание.
— Не в глазах Дезире.
— Но в глазах Евы. Разбуди ее.
— Это нечестно. Она ничего не вспомнит потом. И твой план потеряет всякий смысл.
— Дай ей время. Загрузка завершиться…. Когда-нибудь. У вас впереди вечность.
— А твоя вечность зависит от скорости возникновения новой расы.
— Зачем мне вечность здесь? Если все мы однажды будем там?
Блейк промолчал, заметив, что старый профессор улыбается.
— Ничего смешного.
— Впервые вижу парня, который отказывается любить женщину, которая создана для него.
— Но сейчас ты говоришь не о любви, мой пожилой друг.
— А что твоя новая раса, проникнувшаяся бесконечной любовью, будет плодиться в пробирках?
— Конечно, нет. — раздраженно ответил Блейк. — Для создания совершенного существа необходимо исключить любые изъяны. Эмоции уровня пешек, вроде Кларка Винзора, являются изъянами. Понимаешь? Однажды я позволил эмоциям проникнуть в нас, и ты знаешь, что из этого вышло….
Я проснулась среди ночи от звука собственного голоса. Я пела песню из фильма по Стивену Кингу "Буря столетья".
— Я маленький чайник, который кипит… — нелепые, ничего не значащие слова. И не имеющие ко мне никакого отношения. Но я снова и снова напевала одну и ту же строчку, и время от времени мне казалось, что моему голосу вторит тихое одинокое эхо. Я прижала колени к груди, перекатившись на бок, и горько заплакала. В этот момент я ни о чем не думала, а в груди образовалась дыра. Мое сердце разрывалось от боли, и я не знала причины. Точнее, причин было бесконечное множество, но ни одна из них не имела отношения к этому приступу дикого отчаянья. Я прислушивалась к тишине, окружившей меня, в надежде снова услышать тонкий грустный голосок моего невидимого гостя. Я запела вновь, и о чудо, совершенно явственно услышала вторящее нежное сопрано. Горькой музыкой незнакомый мелодичный голос лился в мое распахнувшееся сознание. Я искала источник, мучительно долго бродила по лабиринтам света и тени, но каждый раз натыкалась на невидимые преграды. Отчаявшись, я вернулась обратно, испытав все муки земного притяжения. Меня била дрожь. Я встала и босиком вышла в коридор. Я шла по холодному полу, толкаемая в спину рукой подсознания, которое вело меня и направляло.