жил – настаивал на высочайшем уровне конфиденциальности. Так что весь этаж никогда не использовался.
В коридоре находились камеры над дверью и персональный датчик пропуска на сам этаж. Но так как меня всегда отправляли убирать эту конкретную квартиру, я знала, как обойти все меры безопасности.
Выйдя из лифта, ридержала двери на долю секунды, ожидая, пока камера в коридоре повернется влево так, чтобы у меня осталось десять секунд, за которые я могла незаметно проскользнуть мимо. Я быстро отключила скрытые камеры в коридорных вазах, дважды проверив то, что новых камер не появилось. Затем нажала на кнопку затемнения новой камеры на двери, давая себе дополнительные пять секунд, чтобы проникнуть в апартаменты.
Я знала, что делать так неправильно, и что если менеджер когда-то выяснит то, как часто я так делаю, то меня уволят в ту же секунду, но почему-то у меня сформировалась нездоровая привязанность к этой квартире. Так как я никогда не встречала невидимых живущих здесь владельцев, то иногда чувствовала себя так, словно это место принадлежит мне. И если честно, когда я задерживалась на работе или хотела избежать поездки в собственное жалкое жилье, то всегда приходила сюда.
Из всех квартир в здании, эта была лучшей. Панорамные окна от пола до потолка представляли собой всю стену гостиной, открывая потрясающий вид на город и часть реки Гудзон.
В апартаментах было пять гостевых комнат, три ванны и главная спальня, от вида которой у меня каждый раз отвисала челюсть. Полы были очень красивыми, из белого мрамора, а мебель в комнатах либо бежевая, либо черная, либо комбинация этих двух цветов. Все это выглядело так, словно олицетворяло самые заветные мечты дизайнеров.
Я вошла в кухню, которую смело можно было назвать предметом искусства, и включила свет, а затем по привычке перевернула все коллекционные банки Колы. После я открыла один из шкафчиков под раковиной и вытащила голубой пакет, который прятала за банками с моющим средством.
– Добро пожаловать домой. – Звук акустической системы эхом откликнулся во всем пространстве. – У вас четыре новых сообщения. Пожалуйста, назовите пароль.
– Нет, – ответила я.
– Пожалуйста, назовите пароль.
– Нет.
– Хорошо. – Раздался звук гудка. – В другой раз.
Я взяла бутылку вина из огромной охлаждающейся коллекции и начала делать глоток за глотком, пытаясь заглушить боль в груди. Как только я прикончила бутылку, то пошла в хозяйскую спальню и разделась, а затем забралась в нетронутый душ с каменными стенами.
Как только теплая вода омыла меня, я закрыла глаза и позволила себе расплакаться. Я слышала, как звонит мой телефон в другой комнате, знала, что это Бен, у которого еще остались в запасе другие болезненные слова, но даже не шелохнулась, чтобы ответить.