Доктор наук много размышлял над причинами неуспеха предпринятой им акции, перечитывал статью, листал брошюру с начала в конец и из конца в начало и таки понял, в чем было дело. Брошюра оказалась некачественно склеенной и рассыпалась. Она рассыпалась буквально в руках, и это, несомненно, помешало зарубежным ученым коллегам оценить всю новизну его подхода и глубину мысли, выраженной в статье. Ученый немедленно высказал Потехину свое неудовольствие. Он потребовал перепечатать весь тираж и возместить ему моральный ущерб.
Видимо, брак был, потому что тираж Потехин перепечатал и даже сделал твердый переплет. Но моральный ущерб возмещать отказался категорически и принципиально. Доктор наук пообещал подать в суд. И подал.
В суде дела у Потехина сразу пошли плохо. От взятки судья отказался и назначил экспертизу, чтобы эксперт представил квалифицированное и обоснованное мнение, есть вина типографии в том, что листы от корешка отделяются при незначительном усилии со стороны читателя, или так и должно быть. Потехин предложил своего эксперта, но судья назначил какого-то постороннего, незнакомого. Незнакомый эксперт также от взятки отказался (Потехин считал, что тому уже было заплачено) и дал такое заключение, что моральный ущерб Потехин смог бы компенсировать только путем публичного самосожжения.
Пока все это длилось, пока назначались и переносились заседания, Потехину несколько раз предлагали решить дело миром: заплатить ученому сколько тот хочет и забыть. Потехин только на адвокатов потратил к тому времени больше. Но он уперся: ни копейки гаду не дам. Ни пяди родной земли... И продолжал платить адвокатам.
Вскоре выяснилась причина принципиальности судьи. Оказалось, что в недавнем прошлом он работал адвокатом, а с ученым доктором был знаком едва не с пеленок. Собираясь переквалифицироваться в судьи, но еще в качестве вольного юриста, он подготовил заявление своего приятеля, а потом, уже как судья, принял его к рассмотрению. Положение Потехина было незавидным. Он несколько раз заявлял отвод судье, но дело, побродив по суду, раз за разом возвращалось все к нему же.
Эту историю Потехин рассказывал мне примерно год назад. Потом он переехал, и, хоть мы изредка перезванивались, с тех пор я его не видел.
Мне вдруг стало интересно, чем закончилась книжная тяжба. И я ему позвонил.
Только за этим, ни за чем больше.
- Привет, Саня, - узнал меня Потехин, прежде чем я назвался. - Слушай, я замотался совсем, ты извини. Еще неделю назад хотел тебе его передать, но тут командировка подвалила. Пришлось ехать. Я его секретарше оставил, а она, кобыла, - забыла... Стихи, да? Кобыла - забыла.