«Она такая же, как ты. Ты мог бы открыться ей».
Бл*дь, ни за что не расскажу ей.
Я не желал чувствовать ничего по отношению к ней, но я чувствовал. И этих чувств было достаточно, чтобы попытаться остановить ее увидеть то, что неминуемо ожидало ее впереди. Может, я не желал ее присутствия в моем разуме, но в той же равной степени я не желал, чтобы она разбилась на кусочки.
Я застыл на месте.
— Нила. Стой!
Сжимая колени, она подпрыгнула на месте и повернулась ко мне лицом. Ее грудь часто вздымалась, захватывая необходимый организму воздух.
— Что? Почему это?
Мои глаза невольно метнулись в просвет между деревьями, что располагался впереди. Проклятый солнечный свет неумолимо прорезал туман, освещая единственное место, которое я отчаянно не желал, чтобы она видела.
Нила проследила за моим взглядом. Ее плечи слегка поникли, вызывая чувство раздражения во мне.
— Что там такое, Джетро?
— Ничего такого.
— Если там ничего такого, почему ты против, чтобы я взглянула?
Моя ярость подпитывалась ее нервозностью, вызывая ощущение тошноты в моем желудке.
— Потому что пришло время возвращаться. Ты и так потратила достаточно времени, совершая что-то настолько бесполезное, как бег. — Я щелкнул пальцами. — Пойдем. Прямо сейчас тут нечего смотреть.
Ее взгляд заполнился чувством противостояния. Она вновь устремила взгляд на холм, жуя губу.
Я двинулся вперед, готовый атаковать и утащить ее обратно в Хоуксбридж.
— Мисс Уивер… — Я приблизился немного ближе.
Сомнение проскользнуло на ее лице.
Я попытался схватить ее. Но было слишком поздно.
Отступая от меня, она проговорила:
— Я хочу посмотреть, что ты скрываешь, — на этих словах она решительно двинулась по дорожке.
Бл*дь!
Ее волосы выскользнули из пучка, когда она побежала быстрее по дорожке усыпанной гравием, по направлению к пустоши, которой бы я так хотел, чтобы и не существовало.
Проклятье, а она быстра.
Я рванул за ней отчаянно желая, чтобы сейчас рядом со мной был Болли и гончие, чтобы они кинулись за ней и преградили ей путь до того момента, пока она не достигнет вершины.
Мои ноги обжигала боль, и носки стали скользкими, промокшими насквозь из-за того, что открылись старые раны. Мои легкие вызывали жалость в попытке насытить тело достаточным количеством кислорода, когда я преодолевал последнее расстояние и затормозил, останавливаясь на месте.
Ее состояние сменилось за долю секунды, она полностью онемела, смотря ошеломленным взглядом на то, что простиралось перед ее взором.
Черт возьми, почему она настолько полна решимости обнажить то, что я так старательно желаю скрыть? Правда никогда еще не помогала — она только все усложняла.