Наконец воспоминание о кошмаре немного отступило. Не выпуская девушку из объятий, он сел и огляделся.
Место было незнакомым и выглядело покинутым. Какие-то развалины.
— Где мы? — Стоило этого пожелать, и голос тоже вернулся.
— Во сне, — откликнулась Мия. — Это все ненастоящее, как иллюзия-генсо.
— И ты тоже?
Он сжал ее сильнее. Мия была настоящей. Акио помнил это ощущение хрупкого девичьего тела в своих объятиях. Если бы не тяжелое кимоно, он смог бы сейчас пересчитать пальцами все позвонки, нащупать чуть выступающую маленькую родинку на правой лопатке…
Словно отзываясь на его желание, кимоно исчезло, и Акио действительно наткнулся ладонью на ту самую родинку.
— Я — настоящая. Зачем ты меня раздел?
— Случайно. — Он зачарованно провел пальцами вдоль худенькой спины.
Настоящая?
— Здесь надо быть осторожнее. Если чего-то сильно захотеть, оно сразу сбывается, — сбивчиво объяснила девушка. — Я не знаю, почему приходят эти сны. Я даже не знаю, снюсь ли я тебе тоже…
В памяти мелькнуло что-то из детства. Далекое, почти забытое.
— Узы, — хрипло сказал Акио, лаская пальцами ложбинку позвоночника. — Мы обручились на крови, и мой предок принял эту клятву. Мы связаны, Мия.
Девушка вздрогнула и сжалась, вцепилась в него, как маленький испуганный зверек.
— Значит, сёгун тебя… — Ее голос упал до шепота. — Эти раны… все по правде?
А потом зарыдала — отчаянно и безутешно, как рыдают маленькие дети.
Акио нахмурился. Он терпеть не мог женские слезы, они рождали неприятное чувство бессилия и вины. Особенно если плакала дорогая для него женщина.
— Ну, хватит! — Он раздраженно встряхнул девушку. — Мия, прекрати!
— Прости! Пожалуйста, прости! Это все из-за меня! — Она зарыдала еще горше.
— Хватит, Мия. Я не хочу слушать это!
Он отстранился, встряхнул ее за плечи и обмер.
Глаза под пеленой слез сияли и переливались магическим светом, как подсвеченные на солнце драгоценные камни. Всеми оттенками императорского темного пурпура.
Очевидно, его лицо слишком сильно изменилось, потому что Мия перестала плакать и испуганно уставилась на Акио.
— Что… Что случилось?
— Твои глаза. Они светятся, — очень медленно произнес Акио.
Реальность сна отзывается на желания сновидцев. Может ли быть, что он, сам того не ведая, одарил свою невесту родовым признаком Риндзин?
— Как два аметиста? — Лицо девушки стало несчастным. — Я знаю. Ты ни за что не поверишь…
Он слушал ее рассказ, вглядывался в лицо Мии и действительно не мог поверить.
Его наложница — принцесса Миако Риндзин? Последняя из рода повелителей драконов?
Божественная императрица, которой Акио, как и все Такухати, должен служить, согласно прозвучавшей в начале времен клятве.