Парочка шопоголиков. Не удивительно, что я почувствовала непосредственную связь.
― Хотите немного земляники? ― спросила я. Это было все, что я могла предложить за их доброту.
― Ох, нет. У нас ее вдоволь. Здесь лучше всего идут гуава, манго и ананасы, ― сообщил Кен. ― И, говоря откровенно, не похоже, что у вас хватит ягод, чтобы разбрасываться ими.
Джуди и я рассмеялись. Ветер поднялся, и парусная лодка быстро двигалась в сторону Дамиана.
― Я подам ему сигнал снизу, ― произнес Кен, когда мы настигли лодку.
― Спасибо, ― ответила я. Лодки качались бок о бок. Кен начал опускать шлюпку.
― Не нужно, ― сказала я. Я почти испугалась, что Дамиан увидит меня. Я понятия не имела, что буду делать, если он уплывет снова. ― Я могу сделать это прямо отсюда.
Я прыгнула в воду.
― Ну что же. Не станем задерживать вас! ― выкрикнул Кен мне вслед.
Я поднялась по лестнице на лодку Дамиана и ступила на палубу в большой луже, чувствуя себя, как мокрая крыса.
― Не забудь это, ― Джуди перебросила землянику. Два больших полных пакета.
― Спасибо! ― я помахала, когда Кен и Джуди отплыли.
Когда я повернулась, Дамиан стоял на другом конце лодки, похожий на дьявола или фурию, укутанную в белую хлопковую рубашку.
― Что ты вытворяешь?
― Я еду с тобой.
― Я не хочу тебя, Скай. Я думал, что ясно дал это понять. Ты настолько до смешного испорчена, настолько привыкла получать то, что хочешь, что не можешь вдолбить это в свою голову?
О, Господи, этот мужчина. Этот чертовски невыносимый мужчина. Я только что оставила все позади ― мою свободу, мой простой мир, моего отца ― ради этого мужчины. Я выслеживала его посреди океана, прыгнула в море, взобралась на лодку, все из-за любви к нему. Если бы он только позволил мне любить его.
Но нет. Он сделал то, что и всегда делал, не подпустил меня, как вначале я не подпускала его, потому что это то, что он ожидал от мира ― боль, предательство, бессердечность. Он не собирался даже давать нам шанс.
― Ты ― чертов трус, ― я схватила землянику и швырнула в него. Она шмякнула ему по лицу, оставив розовое пятно.
Я бросила в него еще одну. И еще, и еще, и еще, до тех пор, пока он не покрылся пятнами, его лицо, рубашка, руки, его шея.
― Я ненавижу тебя!
Так и было. Я ненавидела то, что он просто стоял там, непоколебимый, безучастный, несгибаемый, и смотрел, как я разваливаюсь на части.
― Ты слышишь меня? ― я схватила горсть земляники и раздавила ее об его грудь. ― Я ненавижу тебя!
Когда вся земляника закончилась, я начала молотить его кулаками. Я хотела превратить в пыль каждое воспоминание о нем. Я хотела сделать ему больно так же, как больно было мне. Я хотела, чтобы он рыдал так же, как рыдала я. Я хоте…