— Хорошо, — Дамиан устроился поудобней и сложил руки на груди. Он должен был бы почувствовать хоть каплю радости от этой победы, от этой борьбы за справедливость, но ничего не могло заполнить пустоту, которую раньше заполняла в его душе Скай. — Не могу сказать, что он не заслужил это.
— Не надо, Дамиан. Время отпустить. Мой отец собирался увезти тебя и МаМаЛу оттуда. Он собирался дать вам новую жизнь, новые личности. Он приезжал, чтобы найти тебя после смерти МаМаЛу, но тебя нигде не было. Отец не мог предотвратить то, что он сделал, но он никогда не намеревался причинить никакого вреда тебе или МаМаЛу.
Болезненная, медлительная тяжесть наполнила вены Дамиана, вспышка счастья при виде Скай растаяла, как прохладный эфир. Она пришла не из-за него. Она пришла из-за своего отца.
— Так вот в чем дело? — спросил он. — Вот почему ты объявилась? Спустя год? Ты обвиняешь меня в том, что начал он? Я ушел, Скай. Из-за тебя. Но он не мог остаться в стороне, не так ли? Он просто должен был убедиться, избив меня, что я сохраню дистанцию. Словно я мог когда-нибудь даже подумать о том, чтобы связаться с тобой. Ты заслуживаешь лучшего. Я знал это. Он знал это, но он должен был убедиться в том, что по-прежнему владеет козырем в рукаве.
— Он сделал так не поэтому!
— Тогда почему, Скай? Почему? Я потерял МаМаЛу. Я потерял тебя. Я потерял восемь лет моей жизни. Почему блядь, он не мог просто оставить меня в покое?
— Потому что!
— Потому что, что? — Дамиан ударил ладонями по столу. — Я ненавижу этого чертового ублюдка и рад, что он умер. Чего ты ожидала, Скай? Ты ожидала извинений? Хотела, чтобы я сказал, что мне жаль?
— Прекрати, Дамиан, — Скай увидела, как охранник направляется к ним. — Я думала, что это будет по-другому. Я думала, ты будешь другим. Но ты все также переполнен гневом.
— А ты все также защищаешь его. — Дамиан поднялся и позволил охраннику надеть на него наручники. Его вспышка еще аукнется ему. Он желал, чтобы Скай никогда не приходила. Он желал никогда не знать ее или Уоррена Седжвика. Он желал остановить прострелившую его насквозь резкую боль.
— Я так и думал. Кровь не водица.
Лицо Скай изменилось от его прощального замечания. Она одновременно выглядела уязвленной и взбешенной. Последнее, что видел Дамиан, когда его уводили, — это ее спина и ссутулившиеся над столом плечи.
Это был единственный раз, когда Скай приходила навестить Дамиана в тюрьме. Он не видел ее больше ни разу до окончания срока его заключения, ни разу за эти семь лет.
Дамиан стоял у входа в Каса Палома, возле высоких кованных железных ворот, которые однажды преградили ему путь. Первое, что он сделал, выйдя из тюрьмы, — предложил свою цену, и теперь он стал владельцем там, где его мать прислуживала. Несколько потенциальных покупателей, которые имели возможность владеть этой собственностью, пугались трудностей, связанных с ее восстановлением. Годы пренебрежения превратили поместье в хаос.