Делейни крутнулась, потянувшись за пушкой. И не успела. Он припечатал ее спиной к стене, скрутил ее руки над головой, захватив запястья одной огромной рукой, и тут же прижался своим телом к ней.
Уставившись на пуговицы его бордовой шелковой рубашки, Делейни билась за свою жизнь. Борясь, чтобы высвободить руки, она попыталась ударить его коленом в пах.
Он окончательно прекратил ее сопротивление, пригвоздив к стене своими бедрами.
Дыхание Делейни участилось. Ярость переполняла ее, и в тоже время его размеры и чистая сила ошеломляли. Он поймал ее дважды. Дважды. Это было непростительно.
Кровь быстро и упорно побежала по ее венам, когда она уставилась в его лицо, ее собственное отражение в его темных солнцезащитных очках. Господи, она никогда не видела кого-то настолько уродливого внутри и невероятно привлекательного снаружи. Именно так у него получалось подобраться настолько близко к своим жертвам?
Ее рассудок пошатнулся от осознания происходящего.
— Как ты попал сюда?
— Ты не поверишь, если я скажу. — Его голос был глубоким и низким, таким же приятным, как и его внешность, даже при том, что он схватил ее за подбородок, обездвижив ее с пугающей легкостью.
Много лет она усердно тренировалась, чтобы подобного не случилось. Чтобы не стать добычей вместо охотника.
Чтобы не закончить, как ее мать.
Тем не менее, в конце концов, так и случится. Напряженный рот убийцы, решимость в каждой черточке его лица дали ей понять, что он намерен закончить то, что начал вчера. И ее полная неспособность двигаться в его железной хватке говорила, что она никак не сможет его остановить.
Пропади оно пропадом! Если бы она знала, что мольба поможет, она бы вытянула из себя слова наперекор своей гордости. Но она ни на секунду не верила, что он послушает ее. Мужчина не проявил ни капли милосердия к другим своим жертвам. Никому. Ради Бога, он убил двух детей.
У него абсолютно не было совести.
Горячая и грубая ненависть вспыхнула в ней, обжигая кровь.
— Ты заплатишь, ублюдок, за все жизни, что украл. Рано или поздно тебя поймают, и ты поджаришься на электрическом стуле
— Верно, — пробормотал он.
Делейни снова попыталась освободить свое лицо из его хватки, но он только усилил захват. -
Не двигайся или у тебя будут синяки.
Его слова застали ее врасплох, она рассмеялась — у нее вырвался единственный, лишенный веселья звук.
— Синяки? Ты издеваешься? Я буду уже мертва.
— Я не собираюсь тебя убивать. — Слова сказаны просто. Но с раздражением. — Теперь ты посмотришь в мои чертовы глаза?
Делейни уставилась на него. Возможно ли, что это все ей привиделось? Может, у нее кошмар из-за лихорадки?