– Еще немного, и ты признаешься мне в любви, – прервал мои сбивчивые излияния Анхен. – А еще и дня не прошло, как кричала, что ненавидишь. Ты поаккуратнее с эмоциями, ладно? Для меня будет достаточно, если ты станешь скалывать свои косы моим подарком и, прежде чем сказать или подумать о вампирах какую-нибудь гадость, вспомнишь обо мне… что-нибудь хорошее. Я сейчас очень о многом тебя прошу?
– Нет, я… мне будет приятно носить ее, правда.
– Спасибо. Только не бросай ее где ни попадя. Хоть в сумке носи, если уж на голове надоест.
– Ладно. А у меня нет для тебя подарка.
– Ну вот чтоб у тебя хоть когда для меня хорошее было! – смеясь воскликнул он. – Попробую пережить. Ты не замерзла? Отвезти тебя к друзьям или еще посидим?
– Посидим, – ответила, не задумываясь. Новый год я уже пропустила, да и сколько их уже было и еще будет, а вампир, согласный беседовать со мной в новогоднюю ночь на крыше мира – только один, и эта ночь у меня с ним – одна единственная, второй не будет.
Он вновь сел рядом со мной, и снова легонько обнял:
– Ты только скажи, когда станет холодно, хорошо? А то мне-то просто приятно сидеть здесь в тишине, под звездами. А ты можешь и замерзнуть. Сегодня холодно?
– Нет, совсем не холодно. Смотри, снег почти липкий. А ты изменения температуры совсем никак не ощущаешь?
– Совсем никак. Только через людей. Могу почувствовать, если человеку очень холодно, или очень жарко. Но это когда уже отклонения на грани критических, а так… Что снег, что дождь… Но больше я люблю все же лето: зелень листвы, пение птиц. Осталось от далеких, позабытых времен. А что любишь ты?
– Зиму, наверное. Здесь столько всего: лыжи, коньки, снежные горы, снежные крепости. Новый Год, опять же, самый сказочный праздник.
– А я Новый Год не люблю. Слишком уж он надуманный, официальный. И елка ваша эта. С чего кто решил, что это вечнозеленое дерево, символ «вечно юного стремления к самосовершенствованию»? По мне, так это мертворожденное дерево, оно скорей способно символизировать старость и смерть.
– Правда? А какой же праздник ты любишь?
– Из человеческих? Майский День, конечно. Это и искренне, и красиво, и душевно. Да и береза – дерево замечательное, трепетное, действительно отражает всю красоту юности, с ее мечтами и надеждами.
– Но, Анхен… Майский День – это же… для молодежи праздник, на него даже люди старше тридцати уже почти не ходят. Не думала, что его вампиры посещают.
– Вампиры и не посещают. Это было бы не вежливо, веселье было б уже не то. Но иногда, когда никто не видит… чего не бывает, – он улыбнулся, и так тепло мне стало от его улыбки. Вот только…