Я не сразу поняла, что повисла пауза. Я ждала от нее чего угодно. Розовых слюней, соплей, рассказов про великую межвидовую любовь. Но не этого. Не так.
– И сколько будет… самых близких друзей? – с трудом выдала немеющими губами.
– Четверо. Он пятый. По традиции хозяин дома первый пробует напиток. И передает по кругу остальным гостям. Лоу сказал, для этого используют специальный небольшой бассейн, неглубокий, чтоб все было удобно. Его наполняют теплой водой, и приятно, и мне будет не холодно. И кровь не остынет до самого конца. Ты же понимаешь, что после пятерых мне не выжить. Лоу сказал, что в его доме бассейн сложен из розового камня с золотыми прожилками, и есть специальные устройства, они выводят на дно бассейна воздух, отчего по воде разбегаются тысячи пузырьков, а еще он обещал, что усыплет весь бассейн лепестками роз, подобных тем, что он подарил мне тогда, в больнице…
Я молча придвинулась к ней и обняла. Притянула ее голову к себе на грудь, и стала укачивать, целуя ее глупые волосы. Она обняла меня в ответ, прижалась доверчивым котенком. Сгущались сумерки, затихали звуки за окном. И мы тоже молчали. Долго.
Потом я не выдержала:
– Ты ведь сейчас пошутила, да? Так же не бывает. Вампиры людей не убивают, это всем известно. Ну, могут глоток – другой, по обоюдному согласию, чисто символически. Они же сами нам подарили: право на свободу, право на жизнь.
– И право распоряжаться этой жизнью. А я согласна ее отдать. Я знаю, что получаю взамен.
– Что получаешь? Если верить тебе, то групповое изнасилование со смертельным исходом.
– Если я согласна, то причем тут насилие?
– Да притом, что нормальные люди так не любят! Так «любят» сволочи, извращенцы, негодяи…
– Он просто вампир, Лара, просто вампир. Они не люди, они другие. Они – ТАК нас любят, по-другому у них просто мозги не работают. И то, что он пригласил меня туда, эта высшая форма проявления его любви!
– Разделить с друзьями?
– С друзьями делятся самым лучшим. Лучше меня у него никого не нашлось.
– Возлюбленными с друзьями не делятся!
– А изысканные напитки не пьют в одиночестве.
– А ты…
– А я – его люблю. И то блаженство, что я испытываю, отдаваясь ему, мне не испытать больше никогда, никак, ни с кем. И если больше я никогда не буду в его объятьях, то зачем мне вообще быть? Как жить в мире, когда выпита вся радость? И потому умереть завтра в его руках – это самое лучшее, что еще может со мной произойти.
– Ага, и в руках его подельников.
– Он будет первый, а потом уже не важно. От его укуса охватывает такая страсть, что и не разберешь: кто, что и как с тобой делает. Это будет бесконечное блаженство в бассейне розового камня, средь розовых лепестков и миллионов пузырьков воздуха. До последней капли моей крови, и даже на капельку больше.