– Понятно.
– А вот мне глубоко не понятно, Лара. Что конкретно плохого я сделал сегодня тебе или кому-то еще? Я не дежурный врач. У меня сегодня вообще не присутственный день, я заглянул в больницу по своим делам, и только случайно оказался на месте, когда позвонили и попросили подойти. Дежурная бригада была на операции, там, буквально за полчаса до этого, на скорой привезли мужчину в тяжелейшем состоянии, они вон до сих пор еще работают. А перитонит штука серьезная, там интоксикация организма идет обширнейшая, синтез белка нарушается, почки, печень справляться перестают, по сердцу удар сильнейший, головной мозг страдает. Чем позже прооперируешь, тем меньше шансов спасти. И я ее взял. Прооперировал. Призов и подарков мне за это не будет. Просто, чтоб жила. И вот за это ты в спину называешь меня упырем, рассказываешь какие-то пошлости на потеху толпе. По-твоему, это красиво? Это достойно? Этим можно гордиться?
– Простите меня, пожалуйста, – вот теперь мне действительно стыдно. – Я вела себя, как дура. Простите.
Он глубоко вздыхает и поднимается.
– Когда домоешь пол, зайди ко мне. Пожалуйста. У меня есть к тебе серьезное дело, и я специально остаюсь, чтобы тебя дождаться.
– Вы придумали мне эту работу, – не смогла удержаться. Ждет он меня. А по чьей милости я тут смежную профессию осваиваю?
– И как любую работу, ее необходимо довести до конца, – невозмутимо отвечает Анхен и поворачивается уходить.
– Ну и где мне искать вас, доктор, когда я закончу свою важную работу?
– А ты зайди на третий этаж, да спроси вежливо. Тебе с радостью покажут.
Еще полчаса я домучивала лестницу, тщетно пытаясь угадать, что за важное дело наш выдающийся хирург-гуманист припас для меня напоследок. Внятных идей не было. Зато было ощутимое желание сбежать. Ну его в бездну с его делами! Но сердить одного вампира дважды за день даже я бы не осмелилась. Тем более вот конкретно этого. Уж если ему от меня что-то надо – из-под земли достанет. И мытье полов мне покажется детской забавой.
Домыла, сдала инвентарь, забрала свои вещи.
– Ты бы все-же сходила, да извинилась еще перед доктором Ставэ, – напутствовала меня дежурная сестра в ответ на мое «до свидания», – как не хорошо! Он такой замечательный доктор! Каждый раз как вижу его – просто сердце радуется! И всегда вежливый, всегда с улыбкой! Всех сестер по имени помнит, всегда спросит, как дела, как здоровье…
– Да-да, конечно, – послушно кивнула я, отступая к лестнице. Добрый-добрый доктор Ставэ. Вот интересно, он вивисекцией на досуге не балуется? А то щас как его добрейшество разыграется на мне во всю мощь…