Я отдан во власть штурмовщине-навалу;
Мы мчимся, летим… Но совсем не к вокзалу.
Гроза вдалеке догорающим хворостом
Порой оживлялась на краткие миги…
Мы въехали в город на бешеной скорости;
Таксист глухо вымолвил:
– Вот мы и в Риге!..
Минуту спустя у какого-то дома
К концу подошла наша адская гонка…
Бросаю водителю сжатые комом
Какие-то деньги, а тот мне вдогонку
Небрежно бросает в ответ, словно сдачу,
Короткую фразу:
– Я ждать буду, значит…
Вбегаю в подъезд. По ступенькам щербатым
Спешу, задыхаясь, подняться на пятый.
И сердце
о рёбра
«грудного
колодца»
ведёрком
колодезным
с силою
бьётся –
С верёвок-сосудов готово сорваться
И грохнуться вниз…
У квартиры семнадцать
Дверь настежь…
Как будто бы тёмная сила,
Меня ожидая, её отворила…
Порог позади; я неспешно миную
Унылую комнату полупустую
И в спальню вхожу, освещённую еле
Огнём ночничка, что горит у постели.
В постели Людмила лежит без сознания;
У скорбного ложа, как изваяние,
Мать умирающей в горе застыла;
Пытаюсь хоть слово промолвить –
не в силах!
Тогда я в душе начинаю кричать,
и…
От крика немого Она на кровати,
Со стоном тяжёлым внезапно садится,
От страха сжимая глаза, и в глазницах
Теперь они словно два сморщенных шрама;
Ей рот раздирает предсмертное:
– Ма-а-ма!
Его ты впустила?!
– Доченька, милая!
С тобою лишь я! Никого не впустила я!
Наверное, стукнула дверь по соседству…
– Он – смерть!
Он пришёл!
Он со мной наконец-то!
Умирает…
* * *
Не знаю, как вновь оказался в машине,
Как было потом на обратной дороге;
Душа моя стынет ещё и поныне,
Лишь вспомню ту смерть…
Остаются итоги.
Почти уже кончилась наша поездка,
Когда я в сознанье пришёл после шока –
Мой хмурый шофёр тормознул слишком резко,
И тут я ушибся и очень жестоко.
Наш город ночной был за стёклами снова,
Безмолвный в своей предрассветной дремоте.
Ругнувшись, спросил я шофера:
– Давно вы
На этой работе?!
– На этой работе?
А что?
– Да ушибся по милости вашей!
Ответ его был непонятен и страшен:
– Семь лет до того, как я насмерть разбился,
Бомбил я в Москве, год назад отбомбился.
И вóт, заплатив напоследок по счёту,
Я вылез с трудом из салона «Фиата»,
И тут же такси понеслось к повороту,
Мерцанием мертвенно-жёлтым объято.
* * *
Разум вернулся ко мне
только спустя полгода,
После того как в Риге
той ночью я побывал…
Оказалось, меня нашли
в минутах пяти хода
От места, где сел я в машину,
чтобы ехать в ней на вокзал.
Я на земле валялся
за каким-то старым сараем
И умолял, чтоб до Риги
«билетик» про́дали мне…
В психушке я тихим стал,
но полностью невменяем,
Блаженно весь день улыбался,
как будто бы счастлив вполне…