— Он все время стоял на пороге, — прошептала ведьма. — На границе. Его не было ни там, ни здесь. Граница скрывала сущность надежнее любого заклятия. Я попыталась изгнать его оттуда…
Преподобный вопросительно посмотрел на Жана де Партене: добиться от Жанин вменяемых объяснений невозможно по причине необразованности, но барон-то человек многоученый!
— Теоретически, — осторожно сказал мессир де Партене, тщательно подбирая слова, — такое возможно. Если пространства соседних миров могут смешиваться, то не исключается и противоположное: нахождение живого существа в нескольких сопряженных реальностях одновременно. Крайне сложно растолковать, науку об искривленном пространстве создадут еще очень нескоро!
— Ну и ладно, — легко согласился преподобный. — Тот, кто открыл для преосвященного Гонилона и его сообщников Дороги перед нами — права была графиня Маго, утверждавшая, что от нелюдя и человека с врожденными способностями к колдовству может народиться незнамо какой бастард… Бегство души из тела — объяснимо, мать все-таки ореада. Дар «привратника»? Прорехи для Древних привычнее чем нам, людям, обычные дороги проложенные между городами! Но почему, почему именно лес Дуэ? Именно Пурпурный король? Именно Ipar lurra, Снежная бездна?
— Тебе лучше знать, — с трудом, но вполне четко произнес Гонилон. — Змея, ядовитая змея, пригревшаяся у авиньонского трона…
— Оскорбления не делают вам чести, преосвященный, — сказал брат Михаил.
— Ты, ты, ты, — упрямо твердил архидиакон, пытаясь сосредоточить взгляд на доминиканце. — Ты всё это устроил, демон, твоя рука вела!.. Твоим старанием разверзлась бездна, ибо сказано в Писании: «Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною»…
— Abyssus abissum invocat, — громко сказал барон де Фременкур. — Беда не приходит одна, в иносказании. Где-то я такое уже слышал однажды. О чем он, преподобный?
— Все случившееся за последний год, — тяжело сказал молчавший доселе августинец, — свершилось по воле его преподобия. Мессир де Го, вы не удосужились рассказать это даже своим верным псам, которые за вас бросятся в огонь и воду? Если чувство стыда вам знакомо доселе, возможно и спасете душу.
Братья-миряне остались непроницаемо-бесстрастны, Жанин Фаст, как непосвященная в детали расследования, ничего не поняла. Жан де Партене лишь воздел очи горе, всем видом показывая — не моё это дело, мессиры. И вмешиваться я не собираюсь.
— Но… — заикнулся Рауль. — То есть как «свершилось по воле»? Брат Михаил?
— Так и свершилось, — прохрипел Гонилон Корбейский. — Я догадался совсем недавно, уразумел, кто ввел в искушение, кто подталкивал и направлял…