Ее телохранитель не доверял ни одному мужчине радом с ней, кроме ее отца и брата. Все ее бывшие ненавидели Бабу, пока он незаметно прятался во время ее свиданий.
Она встала.
– Пойдём.
Он выглядел озадаченным.
– Следуйте за мной, – она развернулась и зашла в свою спальню.
О боже, что я делаю?
Он последовал за ней в комнату.
Джан улыбнулся.
– Здесь нет видеонаблюдения?
– Нет. Баба может охранять меня с таким рвением.
– Хорошо. Он просто делает свою работу.
Она села на кресло рядом с кроватью.
Снова неловкая тишина.
– Вы принимаете таблетки?
– А?
– Вы принимаете, какие–нибудь контрацептивы?
Черт, что за вопрос!
– М–м, да. У меня была инъекция в прошлом месяце…с тех пор, как я… с тех пор, как я решила… это сделать.
– Хорошо, – он прислонился спиной к стене.
Она снова беспокойно теребила свои пальцы. Проходили секунды, а ее язык, который обычно был, как у дерзкой сучки, словно прилип к задней стенке горла.
– Если я надену презерватив, вы особо не получите удовольствия. Латекс будет больно натирать вашу нежную плоть. Он менее гибкий, чем человеческая кожа, и без помощи моей естественной смазки, он принесет больше вреда.
О боже! Она могла чувствовать, как покалывает ее кожа. Казалось, что ее поры испускают пар, когда она слушала, как он говорил такие интимные вещи. Возбудилась ли она?! Да ну! Используя лишь слова, он заставил ее трепетать, словно внизу живота был миллион крыльев бабочек. Что за чувство!
– Конечно же, вы об этом знаете, правда?
Краснея, она прикусила нижнюю губу.
– М–м… – нет, она не знала.
Ни один мужчина никогда и близко не подходил к тому, чтобы прикоснуться к воротам ее сокровища. Она чуть не расхохоталась. Ее непорочность, казалась плохой шуткой, даже перед этим мужчиной, который хотел ее за пятьдесят миллионов долларов. Было очень стыдно!
Его глаза немного сузились.
– Ты не можешь быть настолько неопытной.
Ох, блин, он разочарован? Она украдкой на него взглянула из–под ресниц.
Он задумчиво на нее смотрел.
– Несомненно, ты трогала раньше мужской член? Делала минет?
Она ловила ртом воздух, глупо шокированная его прямотой. Но ее смущение сменилось обидой. На его лице был этот недоверчивый взгляд.
– Нет? Но ты же знаешь, как доставить себе удовольствие, да?
Ей хотелось провалиться под землю, она снова чувствовала себя чудачкой.
Джан покачал головой, глядя на нее, будто она была с другой планеты. Он провел пальцами по своим волосам.
– Dio, – сказал он себе под нос. Было ли это ругательством? [Прим. пер. – Dio с ит. яз. – Боже]
Она снова столкнулась со старой неуверенностью. Нелестные замечания ее бывших, брошенные ей из–за отказа отдать свою девственность. Неужели он тоже думал, что она странная?