– Поклянись Богом?– бросила вызов она, стараясь не отвлекаться на его сексуальный магнетизм.
– Это – слишком легко. Я – католик. Мой Бог с легкостью прощает убийц, не то, что лжецов.
Становилось на самом деле неловко. Она пялилась на пол, сейчас неуверенная. Замешательство и опасения сражались с ее эндорфинами, последние побеждали. Просто то, что она смотрела на него, заставило ее почувствовать тысячу стрел сожаления, прокалывающих ее тело и напоминающих ей о том, что она отпускает.
– В действительности, Бриджит – не мой тип. – тихо заметил он.
Она подняла голову, чтобы снова встретиться с ним глазами.
– Не твой тип? Как она может быть не твоим типом? Она – тип каждого мужчины! – это вышло глупее, чем она хотела. Простой звук имени этой женщины на его губах заставил ее кровь вскипеть.
– Не мой. У меня вкус ... получше.
О боже, сейчас она хотела, чтобы эта сучка могла слышать этот разговор. Или, может быть, она разговаривала с непревзойденным игроком. Игроком, владеющим миллиардами. Что делало его гораздо более опасным для игры.
– А кто в твоем вкусе? – Проклятье, сучка, напрашиваешься?!
Сейчас его глаза тлели от внутреннего огня.
– Ты.
Она хотела закатить глаза, но не смогла. Его интенсивный взгляд держал ее в плену, и она не могла отвести глаза. Либо он был законченным лжецом, либо говорил правду. Но, опять же, значило бы для него что–нибудь, если бы он спал с этой женщиной, или нет? Если бы она его не выбрала, то это была бы больше ее потеря, чем его. Это была голая правда. Отвергнуть самую высокую ставку, которая, к тому же, пришла от единственного человека, который по–настоящему пробудил ее чувственность всего несколькими поцелуями, – это было отчасти ... иронично. Нет, трагично.
Все из–за того, что она ревновала к этой хватающейся–за–рычаг пуме.
– Интересно, почему ты делаешь проблему из того, что не имеет отношения к нашей ситуации?
Он говорил так, словно на самом деле не знал об ее чересчур общественно–известном дерьме с Бриджит. Может быть, он действительно вообще ни о чем не был осведомлен? Он был европейцем. У него была своя собственная звездная карьера в автомобильных гонках. Зачем бы ему беспокоиться о слухе, касающемся американской знаменитости, когда, по словам Нуши, он был практически королевских кровей? Медичи, с ума можно сойти! В Европе он был элитой. Зачем бы ему беспокоиться о ее грязном белье? На самом деле, кем, черт возьми, она была в мире Джанфранко Золдатти?
Никем?
Теперь она была ужасно смущена по совершенно новой причине. Как самонадеянно это было с ее стороны.