– Поскольку я пока не могу войти внутрь этой чувствительной маленькой киски, я просто буду ее гладить, пока она не замурлычет.
Его горячее дыхание дуло на ее киску, заставляя ее покалывать, словно в нее сходились небольшие импульсы электричества. В данный момент она больше не чувствовала боли. Валенна высоко парила из–за грешного возбуждения.
Его пальцы широко обнажали ее нижние губы, раскрывая ее внутренние розовые складки. Этот мужчина играл с ней средь бела дня и, несмотря на ее страх быть пойманной камерой с широко раскрытыми ногами и его лицом между ними, она не хотела, чтобы он останавливался. О, мать всех сексуально возбужденных, блин, она могла все ясно видеть. Также не было никаких теней, чтобы скрыть ее позор.
– Ты уже мокрая. Ты думала обо мне весь день?
– Ммм... – самодовольному жеребцу нужно было спрашивать об очевидном? После того, как сегодня чуть ранее они разделили завтрак, наполненный утренней шутливой беседой, он пошел к гостю в какую–то спортивную сеть, а она осталась в его апартаментах, валяясь на кровати в блаженной удовлетворенности, ее тело благословенно размягчилось от его дикого владения пошедшей ночью.
Помня о ее благополучии, он не трогали ее там снова, но они целовались и обнимались, и разделили нежные моменты.
Она вернулась в свои апартаменты, думая о том, что они будут делать всю неделю. Валенна занималась своим собственным бизнесом, разговаривая со своим тур–менеджером по поводу ее плана. Она наняла способную команду менеджеров и остальную команду, чтобы справиться с ее мировым турне. Они устроят все в Азии, и она последует за ними туда, прямо перед своим следующим концертом в Малайзии. Нуша и Баба оставались с ней, но они находились в гостинице. Она снова к ним присоединится через неделю, и они улетят вместе в Азию в арендованном ею самолете.
Этим утром она чувствовала боль у себя между ног, но воспоминания о прошлой ночи делали ее мокрой, она дважды принимала душ. Когда Джан, наконец–то, вернулся в конце дня, чтобы ее забрать, то ее трусики снова начали становиться влажными при виде него. Днем или ночью, он всегда выглядел просто восхитительно!
И теперь, она снова капала, всего в нескольких дюймах от его рта.
– Это самое красивое, самое вкусное влагалище мире, и оно мое. Скажите мне, что оно мое, Cara miа. – он мягко похлопал ее губы, игриво, зажигая больше огня в ее животе. Какая женщина могла сказать «нет», когда он говорил такие вещи? Он был таким самоуверенным, не то чтобы у него не было чего–то огромного, чтобы показать в Департаменте членов. Размышление о его «Аполлоне 11», растягивающем ее снова, заставило литься потоком ее свежую жидкость.