— В газете приходилось работать? — начал я расспрашивать.
— Мне никогда, — призналась девушка, — выпускала «Боевой листок» в медсанбате, да вот несколько заметок напечатали в «дивизионке».
— Так. А вы, старший лейтенант, какую стенгазету редактировали?
— В тридцать девятом несколько месяцев работал в «Пионерской правде», потом призвали в армию.
— В дивизионную газету?
— Никак нет. Командовал батареей.
Секретарь прервал мой опрос:
— В редакции познакомитесь. Товарищи проверенные, коммунисты. До войны служили в наших краях, знакомы с обстановкой. Ну, и как говорится: «Была бы твердая воля, — гора превратится в поле». Мы просили политуправление фронта — нам прислали.
— Спасибо, встретимся в редакции. Пока заполните анкеты, напишите автобиографии.
Повернулись через левое плечо, вышли.
— Да они же не нюхали типографской краски, товарищ секретарь, петит от боргеса не отличат! Закончили университет «Пионерской правды», а нам нужны опытные журналисты, люди, знающие местные условия.
— Нужны, — согласился секретарь, — всем нужны. Другим редакциям еще труднее. У вас хотя бы десяток журналистов с опытом, а там почти никого… Ничего не попишешь, война.
— Товарищ секретарь, энергопоезд начал давать ток, но «третья фаза» в типографии по-прежнему пропадает. Оказывается, к линии уже успели подключиться всякие учреждения, частные квартиры.
— Всем надо.
— Не спорю, надо. Но есть объекты первой необходимости. И к ним относится типография. В редакции мы и с карбидками посидим. В обкоме тоже можно, а вот в типографии нельзя.
— К чему эта истерика? Позвоните в облисполком Кузьме Викентьевичу, он этим делом занимается.
В редакции я застал новое пополнение в тесном общении со старым. Викентий Соколов, Виктор Урюпин вводили новичков в курс дела. Когда я вошел в комнату, высокий мужчина в гимнастерке без погон спросил у моего зама:
— Так, значит, ни одного экземпляра газеты не оставили?
— Все сожгли.
Я попросил Соколова и Урюпина дать макет следующего номера. Когда остались втроем, зло спросил:
— Виктор Антонович, вы что, считаете обязательным каждого информировать об ошибках, которые обнаруживаются в редакции?
— Не каждого, — уточнил Урюпин. — А наших сотрудников, — таких же винтиков в редакции, как и мы с вами.
Соколов положил на стол дела новичков. Маркевич писала лаконично, круглым детским почерком. Старший лейтенант Олег Криницкий, видно, торопился, буквы наскакивали одна на другую, мягко говоря, почерк был не из разборчивых. В отличие от него человек в гимнастерке без погон Петр Рындин отчетливо выводил каждую букву, писал обстоятельно. Я по скупым анкетным данным, автобиографиям попытался представить характер, привычки людей, которые сегодня стали моими товарищами по оружию.