Штурман побледнел, сказал заикаясь:
- Но как же... Вести должен я. Капитану нельзя покидать корабль!
- Это на диких планетах, - огрызнулся капитан. - Здесь мы на виду, как голенькие. В их власти полностью.
Штурман опечаленно следил за вездеходом, что съезжал по пандусу на поверхность планеты.
Капитан повернулся на сидении, придирчиво оглядывая свой отряд. Не считая его самого и механика, что вел машину, в вездеходе тряслись еще двое: Максимов и Даша.
Максимов - мозг корабля, как считают многие. Если в головах обоих ксенобиологов поселилась Даша, корабельный медик, если механик изнурял себя телостроительством, зачем-то накачивая сверхмускулатуру, если Леонов и Даниленко самозабвенно резались в шахматы, то Максимова не интересовали ни женщины, ни игры, ни мускулы - только философские проблемы, отвлеченные истины и дальнейшее прогнозирование. Над этой страстью можно было бы иронизировать, но он не раз с легкостью решал труднейшие задачи, перед которыми становились в тупик специалисты корабля. А вот проблемы, через которые он продирался сам, даже корабельным психологам оказались не по зубам, и тем более в задачах, над которыми он ломал голову, им не удавалось даже понять условия.
Однажды он огорошил штурмана:
- Спят ли ангелы?.. Не знаешь? А какого они пола? Не гыгыкай, над этим ломали головы лучшие мудрецы Европы сотни лет... Какого возраста Адам был при сотворении? Или вопрос попроще: может ли всемогущий Бог создать камень, который не смог бы поднять?
- Что за чепуха, - отмахнулся штурман. - Это же схоласты занимались!.. Вздор, не более.
- Верно, - согласился Максимов. - Но зато, на какую высоту вознесли логику, какой уровень абстрактного мышления!
Таков был Максимов, который сидел сейчас на заднем сидении. Даша это редкостная интуиция, умение строить догадки... Правда, гипотезы, а тем более теорию, развивать не умеет - багажа не достает, - но это блистательно делает Максимов.
Было и еще обстоятельство, посему капитан ее все-таки взял. Очень красивой женщине всегда трудно отказать, особенно когда она смотрит умоляюще, а ее громадные глаза медленно наполняются слезами... Правда, в последнее время она держится возле Максимова, даже сейчас сидит слишком уж близко, а вездеход трясет не так уж сильно, чтобы прижиматься... Совсем не трясет.
Он нахмурился, стал смотреть на дорогу. Механик, опытный десантник, ведет машину, побелев от напряжения, но достаточно уверенно. В нем капитан уверен всегда.
Башни Золотого Города, как они назвали для себя скопление сверкающих зданий, приближались, вырастали. В голубом небе часто возникали летательные аппараты: иногда стремительные, возникающие из ниоткуда, иногда лениво ползущие как дирижабли, величавые и толстые.