— Я ей верил, я любил её, а она предала.
— Паша, не глупи.
— Да пошло оно всё.
Павел замолчал, а потом нанес удар. Он уже знал, что проиграл, я был сильнее его на порядок, но все равно вступил в бой. Мне ничего не осталось делать, кроме как поглотить нацеленный на меня урон, а потом ответить.
Под визг толпы окна правого крыло здания взорвались мириадами осколков стекла. По торцевой стене прошлись трещины и она упала на небольшой палисадник, подняв тучу пыли. Разорванная как соломинка для коктейля труба водопровода породила фонтан. А от Пашки сейчас остались только окровавленные ошметки, оборвав его муки души.
Дуэль выжала меня как апельсин для фреша, и я опустился на бордюр.
Рядом приземлился Семерский.
— Ну что?
— Всё кончено. Я домой. Добросьте, — ответил я убитым голосом.
Начальник кивнул и быстро помахал в сторону уазика, после чего с кряхтением встал и направился к полицейским.
Вампирша и Чупыркин проводили до самого дивана, при этом помогли затащить в квартиру пакеты с покупками. Дед Семён коротко объяснил что и куда разместить.
Меня никто не беспокоил. Я лежал и смотрел в потолок. Внутри поселились тоска и некая пустота, давящие на душу. Ведь этим одним ударом я похоронил себя прежнего…
***Интермедия о проклятой душе 3. Метаморфозы
…Его купили, подобно животине на блошином рынке. Купили, а потом лепили из тела то, что вздумается, как гончар лепит из глины. Сотворили руки и ноги, глаза и уши, и оставили наблюдать за сотворением других. Только адский ремесленник не сырую землю месил, а саму суть, людские души.
Всех их превращали в живые вещи на потребу себе, во тьме, за кромкой мирозданья…
Я уже третий день валялся в депрессии после убийства бывшего друга, даже тренировки забросил. Домашние обходили стороной, только иногда зовя на кухню, чтобы поесть. Дед Семён с дотошностью разбирался с управляющей жилищной компанией, грозясь подать в суд за мусор в подъезде, ковырялся в социальных сетях и инспектировал холодильник. Ольха грелась под лучами солнышка на лоджии. На удивление, она хорошо поладила с полозом. Тот ещё загадочный тип. Ничего не делал, только лежал на подоконнике, свернувшись кольцами и изредка выстреливая чёрным раздвоенным языком. Домовой обходил его стороной, и делал вид, что не замечает. Говорил, что они разных природ духи будут, и змей ему неинтересен. Оксана откровенно побаивалась древнее существо.
А ещё я заметил, что вся мелкая потусторонняя шушера, от безобидных духов-одуванчиков, тянущих тайком крохи ватт от генераторов в соседских квартирах, до не особо шумных полтергейстов, затихли и забились по щелям с его появлением.