— Она не просто соседушка, а ещё и напарница. Мы вместе работаем, — ответил я за Александру.
— Ну да, ну да, — покряхтел дед, — А тут такое в мире творится, такое творится. Ты бы знал.
— Ну так расскажи.
— А ты сам поглядай.
С этими словами домовой вытянул руку с растопыренными пальцами в сторону зала. На ноутбуке заклацали сами собой клавиши и заползала по столу компьютерная мышь. Поисковик выдал запись телепередачи.
Экран показывал студию и бурное обсуждение в ней.
«…Сейчас всё внимание приковано к центральной Африке, где происходят поразительные события. Эти существа объявили о создании собственной территории с зонами доступности для людей. Одни называют их мутантами, другие древними духами. Как мы понимаем, они агрессивны и опасны для окружающих. В ходе волнений число жертв уже достигло пятисот человек. По тревоге подняты все силовые структуры этих государств, производятся попытки урегулировать ситуацию, пока безрезультатно. Но всех интересует вопрос, а только ли на чёрном континенте возможно их появление…»
Диктор ещё долго обсасывал тему разговора, прежде чем дать слово гостям передачи. В зале сидели известные широкой публике люди, среди которых значилось несколько депутатов, пресс-секретари министерства обороны, национальной гвардии и МЧС, представитель православной церкви.
Силовики роняли скупые фразы, о том, что беспокоиться не о чём, мол всё под контролем. Церковник с пеной у рта призывал бороться с этой всей богомерзкой ересью, впрочем, другого от него и не ждали. Депутаты наперебой рассказывали о принимаемых заблаговременно мерах.
— Выключи, — хмуро попросил я у деда, понимая к чему тот клонит, — где наш змей?
— Полоз спит, он сказал, что ему плохо. Очень просит с собой взять, а то боится за своё существование. Думает, ты ему помочь сумеешь.
— Ну так, где он?
— Говорю же, на подоконнике.
Я прошёл в зал и взглянул на старую перчатку, из которой торчала голова маленькой чёрной змейки. Огроменный полоз превратился в пресмыкающееся не больше карандаша в длину. Только раздвоенный язык время от времени выстреливающий изо рта, намекал на признаки жизни.
— Я его не чувствую, — тихо проговорила Александра, — где он?
— Здесь, — ответил я, прикоснувшись ладонью к рукавице.
Белкина наклонилась поближе и стала медленно водить головой из стороны в сторону, как при трансе. Потом выпрямилась с растерянностью на лице.
— Я его вижу только как тусклое искажение отпечатка твоей ауры на предмете. Он совсем слаб.
Заголосил мелодию телефон. Буквы на экране известили о том, что это Семерский. Я нажал кнопку.