— Оставь, оставь, говорю. Брот. Кушать. Оставь.
Затем запрыгнул в кабину и дал газ… С полчаса прошло в молчании. Потом водитель всё же не выдержал и заговорил:
— Осуждаете, товарищ капитан?
— Нет, сержант. Не осуждаю. Удивляюсь. И тебе, и мне.
— А чему тут удивляться, товарищ капитан? Душа у нас такая. Вроде, столько зла сотворили, народу изничтожили — ужас, а глянешь на такого — и сердце от жалости заходится… Когда первых гнали — вроде ненавидел, хотелось автомат в руки взять, да пострелять гадов. А потом…
Он, не отрываясь от баранки, махнул рукой, и дальше весь путь прошёл в молчании. Водитель упрямо вглядывался в дорогу, а Владимир курил…
— Капитан Столяров, прибыл в часть на замещение должности командира эскадрильи.
Невысокий плотный подполковник молча взял предписание и пробежал по нему глазами, затем положил на стол и сделал приглашающий жест.
— Присаживайся, капитан. Поговорим. Чай будешь?
— Буду, товарищ комполка.
Подполковник усмехнулся. Ну, не любили в армии приставку «под». Обычно сокращали до полковника, либо по должности.
— Кадровый?
— Так точно.
Лицо командира нахмурилось, но он повернулся к входу в комнату и гаркнул:
— Гера! Тащи чай, и что закусить давай тоже.
Затем вновь обернулся к капитану.
— Кадровый, говоришь… Ладно. Где воевал?
— Начинал в Финскую. Потом — Белоруссия, Москва, Севастополь, здесь остаток лета был и осень, пока на учёбу не отправили… Сейчас вот, к вам попал.
— Понятно. Куришь?
— Курю, товарищ комполка.
— Закуривай.
Он протянул открытую пачку «Пушки», лежащую на столе. Владимир вытащил папиросу и в ответ щёлкнул зажигалкой, подаренной ему в Швейцарии Оттаром.
— Ого! Трофей?
— Почти. Подарок.
— Ясно.
Дверь скрипнула, и к комнате появилась одетая в форму молодая девушка с подносом в руках, на котором дымились две фарфоровые чашки с горячим чаем и стояла тарелка с аккуратно нарезанными бутербродами. Выгрузив поднос на стол, она отошла в сторону и… щёлкнула каблуками, вытягиваясь по стойке смирно. Владимир обомлел — ну, ни чего себе?! Командир полка махнул рукой.
— Топай. Пока свободна.
Чёткий оборот через плечо, и девушка вышла прочь. Подполковник потянулся чашке, хитро усмехнувшись.
— Угощайся, капитан.
— Разрешите вопрос, товарищ комполка?
— Спрашивай.
— Откуда такое чудо?
— А, ты об этой? Прибилась тут к аэродрому. Гертруда. В лагерь её сдавать, честно говоря, не хочется. Вот, хозяйствует в столовой.
— А как же «СМЕРШ»? Особый отдел?
— А что — Особый отдел? Проверили. Она с ним и живёт.
Владимир качнул головой, в знак удивления. Неисповедимы пути господни, воистину… После получасового разговора подполковник Медведев отпустил капитана отдыхать, обещав познакомить его с лётчиками эскадрильи вечером, за ужином. Место Столярову досталось в одном из уцелевших домов, вместе с ещё двумя командирами эскадрилий. Поскольку местных жителей в деревушке не было — кто эвакуировался в глубь страны при подходе немцев, а кого угнали на Запад…