— Всё. Отходим. Бриз начинается. Попрыгали!
Все дружно перевалились через борт и, устроившись поудобнее, взяли в руки вёсла. Столяров с силой сделал первый гребок, за ним вразнобой заработали и остальные.
— Стоп! Так не пойдёт! Олег, Саша — на «раз», мы с дядей Ваней на «два». Аня, давай счёт.
— И раз, и два…
Плот медленно двинулся к выходу из херсонесской бухты. Капитан рассчитывал, что, выйдя из-под прикрытия берега, он сможет поставить парус и за темное время суток уйти подальше, чтобы их не было видно. А там, в море, уже сориентироваться по чудом уцелевшему компасу и взять курс к берегам Грузии.
Но жизнь вносит во все, даже самые лучшие, самые надёжные планы свои коррективы. Так и у них до рассвета удалось отойти от берега всего километров на пять. Как назло, на море царил мёртвый штиль, а на вёслах проплыть те немногие сотни километров которые отделяли новоиспечённых мореходов от цели — было почти невозможно. Хотя ещё до революции один из грузинских пловцов проплыл от Батуми до Сухуми. А может, наоборот. Но это был спортсмен, а лётчики были измотаны многодневным полуголодным переходом по вражеским тылам, и самое страшное — осознание того, что их бросили, что высокие начальники оставили столько людей на произвол судьбы, угнетало их больше всего…
Солнце пекло невыносимо. Лучи отражались от волн и слепили глаза. Мучила жажда. Пусть вода и была пока в достатке. Но, видя, как медленно их плот движется к цели, Владимир ограничил выдачу драгоценной жидкости, и теперь все страдали от сухости во рту и металлическом привкусе на языке.
— Спасибо союзникам за «студебеккер». А то на чём бы мы сейчас плыли?
— Смотрите!!!
Вдалеке показалась тёмная точка, медленно дрейфующая на волнах. Её несло прямо на их самодельное судёнышко. Примерно через час удалось разглядеть, что неизвестной точкой был большой ял. Но самое страшное, что над шлюпкой кружилась стая чаек… С криком они носились над ней, опускались внутрь и что-то клевали, кричали и дрались, сидя на бортах… Столяров понял, что это значило…
— Аня, отвернись, не смотри туда!..
Весь ял был залит кровью… Исклёванные жёлтыми клювами белоснежных чаек, на дне грудой лежали люди. Недвижимые. Мёртвые… Сашка ухватился за борт, и Олег перепрыгнул через борт… Затем вернулся назад, неся в руках небольшой анкерок с жидкостью. На его дне ещё что-то плескалось. В другой руке болталась кожаная офицерская сумка.
— Проверь, может, живые остались? — Глухо выдавил из себя капитан.
— Нет. Их похоже, из пулемёта расстреливали… В упор.
— Отчаливаем…
Когда страшная находка осталась далеко позади, Володя пошевелился. До этого все сидели, просто застыв на месте.