Синицын выломал в кустах ветку орешника и сунул ее в расщелину скалы, заросшую мхом. И опять, как в первый раз, что-то зашуршало в расщелине, мелькнуло и скрылось за выступом скалы. Змеи!
Синицын стоял, охваченный тяжелым предчувствием. Зачем позволил он товарищу идти одному, почему не поверил ему?
Митя всегда заслуживал доверия. А он спорил, и Митя, естественно, захотел доказать свою правоту… Нет, для Мити важно было другое: выяснить правду.
«Но что же все-таки произошло здесь?» — спрашивал себя Синицын и не находил ответа.
Он долго стоял на вершине сопки. Океан широкой дугой огибал ее. Жадные бакланы и чайки-хохотуньи носились над водой и поднимались, держа в клювах рыбу. Внизу, по дороге в бухту, пылил грузовик, отчетливо видный в прозрачном воздухе, сновали люди. А здесь было тихо, пусто. Только огромные черные махаоны, раскрыв траурные крылья, медленно кружили вокруг мрачной скалы.
Синицыну вдруг пришло в голову, что следовало бы сходить к Пак-Якову. Старик — здешний старожил и лучше всех знает эти места, опасности, которые могли встретиться здесь человеку. Он что-нибудь посоветует.
Место, где теперь обосновался Пак-Яков, носило название Песчаный Брод. Речка Шатуха (от китайского «Ша-ту-хэ», что означает: «песчаная река»), впадая в океан, растеклась на несколько рукавов и намыла, в своем устье длинную песчаную косу. Берега здесь были каменистые, обрывистые. Порфировые и базальтовые обнажения тянулись на большом расстоянии. Размываемые океаном, они принимали различные формы: то это были каменные арки, то фигурные столбы, то глубокие ниши. А против Песчаного Брода торчали из воды, одна за другой, три длинные плоские скалы, издали похожие на каменные кулисы.
Здесь и поселился Пак-Яков — в заброшенной зверовой фанзочке, едва прикрытой корьем.
Время близилось к полудню, когда Синицын подходил к Песчаному Броду. Узкая протока и длинная, намытая речкой коса преградили ему дорогу к новому жилью корейца.
Синицын слышал, что прибрежные пески бывают опасны: прибой разрыхляет их — они становятся зыбучими и могут засосать. Но обходить их было далеко и неудобно: пришлось бы дважды перебираться вброд через речку, местами заболоченную и густо заросшую камышом.
День выдался жаркий. Лейтенант устал. Он снял китель, перекинул его через плечо и осторожно ступил на песок. Он уже прошел некоторую часть пути, когда почувствовал, что начинает увязать. Пока он с трудом вытаскивал одну ногу, другая увязала еще глубже. Китель он уронил, попытался нагнуться за ним — ноги ушли в песок по колени.