Лука поймала себя на том, что разглядывает троицу с любопытством, и почувствовала стыд, будто за чужой жизнью подглядела! Однако вовсе не это привело её в состояние ступора… На руках у Эммы сидел и нагло щурился сиамский кот — вылитый Вольдемар!
* * *
В коридоре раздались голоса. Лука торопливо поставила фотографию на стол и пошла на звук, надеясь найти Муню. И едва не уткнулась лицом во внушительную грудь старшего Гаранина.
— Что вы там делали? — прищурившись, поинтересовался он, оглядывая её так, будто она только что вынесла под курткой всю библиотеку и семейные ценности этого дома.
Будь у Луки весло, лопата или ещё что-нибудь столь же внушительное, огрела бы его прямо по подозрительному лицу… Какой неприятный тип! Яр, похоже, тоже с ним не в ладах, коли не упомянул ни разу!
— Искала подругу, — отрезала она.
Ушедшая вперёд Этьенна оглянулась.
— Борис, куда?
— Коридор просматривается до поворота, — ответил тот. — Дальше — приватная зона, где камер нет. Три помещения — спальня, ванная, малая гостиная. На видео стражи направились именно туда.
Прядилова что-то пробормотала и завернула за угол.
Луку прошиб пот. Показалось, что Этьенну она больше не увидит, будто там, впереди, пропасть, в которую можно падать, падать, падать, и так и не увидеть дна!
— Идите с нами! — приказал Гаранин таким тоном, словно говорил: ‘Мы вам не доверяем, поэтому будьте у нас на глазах!’
Девушка шагнула следом за Этьенной. Та стояла в дверях, залитая солнечными лучами из панорамного окна.
Спальня Эммы Висенте была сделана в бежево-оранжевых тонах, что только прибавляло силы и радости солнечным пятнам, в беспорядке лежащим на янтарного цвета деревянном полу. Множество фигурок и статуэток украшали предметы интерьера, а на стене висела картина, изображающая молящуюся девушку в полупрозрачной паутине невесомого одеяния. Её фигура на коленях была затемнена, а лицо, освещаемое одинокой свечой, наоборот, казалось ярким пятном.
Морок и одна из кошек уже были здесь: трёхцветка валялась на кровати, накрытой бежевым пушистым покрывалом, а кот сидел на туалетном столике и отражался сразу в трёх створках зеркала. Его девушка более не воспринимала серым зверем — стоило взглянуть, как встопорщились смешные крылышки за спиной существа и двух его отражений. Третье… продолжало преспокойно умываться, не обращая внимания на остальных.
— Что-то же завлекло вас сюда? — сердито сказала Прядилова кошкам. — Что это было?
— С того дня в спальню никто не заходил, кроме моих людей, — подал голос Гаранин.
Лука посмотрела на него и едва не отшатнулась. Он был бледен до синевы, оглядывал комнату суженными, как тогда у Яра, зрачками, ноздри точёного носа подёргивались, будто Борис принюхивался. Глава Службы безопасности сейчас не походил ни на человека, ни на зверя, скорее, на какого-то змееящера из страшных сказок, опасного, неуправляемого… смертоносного. Лука сделала несколько шажков в сторону, стремясь оказаться как можно дальше от него, нечаянно толкнула плечом противоположную дверь, и… на неё вновь обрушилось ощущение неправильного, непоправимого… Что-то не так было в той в комнате, точнее, там было что-то, чему нельзя находиться в жилых помещениях! Чувство оказалось настолько сильным, что она застонала, обхватив себя руками.