— Зачем вы мне это читаете? — враз пересохшими губами спросила девушка.
Вновь увидела побелевшее лицо Эммы, неуверенный, какой-то усталый жест, когда она касалась виска… А потом её словно выключили.
— Смерть Эммы Висенте была естественной, если можно так выразиться, — пояснил капитан, пряча бумагу в стол. — Никаких травм, ядов, стороннего вмешательства…
Мелькнула перед глазами тень… Осколок тьмы, словно чёрный хвост, нырнувший в дверную щель и скрывшийся из поля зрения. Было стороннее вмешательство, было! Вот только органам в лице капитана Арефьева совершенно ни к чему знать об этом!
— Что? — тут же сделал стойку капитан. — Вы что-нибудь вспомнили?
Лука со стуком поставила чашку на стол. Кофе расплескался по столешнице, но она не обратила на это внимания.
— Я вспомнила, как она умерла у меня на глазах! — выкрикнула ему в лицо. — И как я не знала, что делать, чем помочь! Никто никогда прежде… — голос сорвался.
Лука не переигрывала, ведь действительно, никогда прежде смерть не ощущалась на её руках чьим-то тяжёлым, ещё тёплым телом!
Арефьев отвёл глаза, достал из ящика стопку салфеток, принялся вытирать стол.
— У вас совсем чувств нет, да? — отдышавшись, поинтересовалась Лука. Залпом допила остаток кофе, поднялась. — Я ухожу. И вы не смеете меня задерживать!
Капитан выкинул мокрые салфетки в ведро, подвинул к себе пропуск, взял ручку. Вздохнул.
— Будьте очень осторожны, гражданка Должикова! Во всём этом есть нечто, мне непонятное. И меня это пугает… Да-да! Пугает.
Лука наморщила нос. Арефьев не выглядел испуганным. В его глазах горели дикие огоньки азарта гончей, вставшей на след!
Дверь в кабинет вдруг открылась, впуская невысокого полноватого паренька с папкой подмышкой.
— Мефодий, можно к тебе? Ой, извини!
— Сейчас, Слав, минуту…
Капитан размашисто расписался в пропуске и отдал посетительнице.
— Будьте осторожны, Лука! Если что, мой телефон у вас уже есть!
Она пожала плечами, забирая бланк, развернулась, прошла мимо Славы с папкой и тут накатило…
Изломанное тело куклой на железнодорожных путях…
Галька, пропитавшаяся багровым…
Лука качнулась на полненького. Тот, пытаясь удержать девушку, выронил папку, и листы распечатанных фотографий разлетелись по кабинету.
Тело было снято с разных ракурсов: справа, слева, сверху, с моста над путями. Галька, густо пропитавшаяся багровым…
Лука дышала, как выброшенная на берег рыба. Хлёсткий удар воды по лицу привёл её в себя. С непередаваемым ужасом она смотрела на фотографию ботильона со сломанным каблуком, отлетевшую прямо ей под ноги.
* * *
— Вы не ошибаетесь? — Арефьев внимательно смотрел на Луку. Его коллега занял наблюдательный пост на подоконнике.