– Как там сказал Карл… Кла… Кра…
– Клазан-Тури-Нали-Периндакс, – выпалил Алексей. – Оно указано в описании наших новых заданий. Я его зазубрил.
Старший достал своей устройство, немного повозился и протянул брату.
– На, списывай.
– Ужас, – сказал Антон, и ткнул стеклянным осколком в большой палец левой руки.
Резко и сильно.
Боль была тонкая, но терпимая. Кровь пошла основательно. Пара капель упала на каменный пол.
– Долго придется это писать… Как думаешь, если написать не так, произойдет что-то плохое?
Старший пожал плечами:
– Не знаю. Постарайся написать без ошибок…
Помолчал и добавил:
– И постарайся писать быстрее, я уже не могу терпеть!
– Да, да, да, – закивал Антон и принялся выводить кровавые буквы на обратной стороне карты-лазейки. – Еще бы уместилось, а то может не хватить места…
Но места хватило.
Письмо собственной кровью заняло несколько минут. Антон каждые несколько секунд поглядывал на экран, повинуясь нарастающей паранойе.
– Не ошибись… Не ошибись! Не ошибись!!! -крутилось в голове.
Алексей ходил туда и сюда. Переминался с ноги на ногу. Кида тоже ходила.
Они терпели.
– Готово! – воскликнул Антон, слизнув с пальца уже слегка свернувшуюся каплю крови.
– Дай проверю, – сказал старший.
Он взял сверток, взял устройство, нахмурился и стал бегать глазами.
Туда-сюда.
Туда-сюда.
Туда-сюда.
Продолжая переминаться с ноги на ногу.
– Все нормально, – заключил Алексей. – Все готовы?
Кида закивала.
Антон сказал:
– Я готов.
Старший вернул брату сверток и сказал:
– И я готов. Срывай печать, пока я не обосрался…
Глава 10
ТЮРЬМА
Охотник лежал на узких нарах. Поверх них была постелена старая шкура. Ее уже протерли до дыр. Прошлые заключенные.
Сколько их было? Сотни? Тысячи? Десятки тысяч? Чем они были больны? Выжил ли хоть кто-то из них, или они давно сгнили?
Анатолий не знал.
В камере было зябко и сыро, как в подвале, который затопило нечистотами до самых колен. Помещение было выложено из темных и кривых камней. Глыбы были покрыты толстым слоем плесени и бурой слизи. Пол камеры был из того же камня, что и стены. Но он был ровным. Толстый слой грязи и нечистот все сровнял.
Освещения внутри камеры не было. Днем в зловонное помещение просачивался дневной свет. Через узкое окно под самым потолком. Поперек окна шло несколько толстых металлических прутьев. Они были ржавыми и грязными. Настолько, насколько это вообще было возможно. Когда за окном темнело, камеру освещал скудный свет факелов. Он просачивался в помещение сквозь дверную решетку. За решеткой был коридор. А в нем – охрана.
Еще в коридоре постоянно были движение и возня. Из грязных камер регулярно выносили трупы мерших заключенных. Освободившиеся нары пустовали недолго. Свежее мясо поступало ровным потоком.