– Я хотел тебя попросить… Пожалуйста, расскажи мне побольше о том, что написал Талвеон, – сказал наконец Лорк.
Только теперь Ярла вспомнила, что в её заплечном мешке лежит рукопись узника. Она переложила бумаги туда вчера вечером, когда собиралась на охоту. Конечно, уходя, дверь комнаты заперла. Но у хозяев всегда есть запасные ключи. А ложась спать, она вовсе запереться забыла… Не напрасно ли уверяла вчера Лорка, что у неё надёжнее бумаги сохранятся? Можно ли в этом городе ручаться за надёжность чего бы то ни было, пока тут заправляет Воллет? Возьмёт да и подкупит кого – пошарить в её отсутствие в вещах… Одной этой рукописи вполне достаточно, чтобы занять тюремную клетку по соседству с Талвеоном. Вот разве что не придёт Воллету в голову такая идея – у сумеречного охотника еретические писания разыскивать. Здесь другая тактика борьбы подходит: как нынешним утром, например, в бестолковости обвинить. Хотя почему не придёт?.. Такому, как Воллет, что хочешь придёт в голову, не только обыск устроит – ещё и нарочно подсунет крамолу какую-нибудь. Хозяев посулами прельстит, или соседей по комнатам… А Саулина? Нет, эта не прельстится, не купится… Но кого купить нельзя, того запугать можно.
Тьфу ты, да что такое… что за город такой? Тут поживёшь – пожалуй, совсем сумасшедшей станешь, звука собственных шагов начнёшь пугаться. Бывают же люди на свете – как отравят всё вокруг себя. Целый город даже…
Впрочем, нет, глупости. Не один Воллет во всём виноват. Ей ли не знать, что в каждом человеке всякого понамешано…
– Чего рассказывать-то? – пожала плечами Ярла. – Ты же читал уже.
– Я о том узнать поподробнее хочу, что тебе лучше всего известно. О злых духах, то есть… которые не злые духи, а… людьми порождаются.
Лорк, выговаривая это, не то нахмурился, не то поморщился болезненно. Трудно было ему, к другим взглядам приученному, это новое воззрение принимать. Ярла даже пожалела его немного. Ну что тебе стоило, двухбережный брат, чуть посильнее в свою правоту упереться? Свою, или ту, которой тебя с детства учили – это всё равно… Что стоило слова еретика и убийцы теней напрочь отвергнуть? Ведь твои единоверцы одного и за человека-то не считают, а вторую недолюбливают, доверия не удостаивают…
Но если нет в человеке склонности на самый высокий алтарь свою правоту возносить, так уж нет. К другим мнениям прислушиваться обречён. И если они более разумными представляются, то свои взгляды обречён менять. А что на свете труднее быть может?..
– Ты что, хочешь, чтобы я тебе лекцию прочитала?
Невольная ассоциация с незадачливым лектором лореттской учёной общины, угодившим в тюрьму, заставила Ярлу невесело усмехнуться. А Лорк едва не сказал опять своё «да, то есть…» В последний миг только исправился: