Думая об этом, Ярла почувствовала внутри себя какую-то пустоту. Не опустошённость, а именно пустоту, лёгкость… Удалось. Удалось пленить «чужого» ларва – а значит, и своего зверя победить. Даже если не навсегда эта победа, если впереди ещё не один такой поединок ждёт – сегодня, здесь – удалось.
Но ни одна победа не стоит того, чтобы слишком ею тщеславиться – одёрнула себя Ярла. Тем более что сейчас ещё только полдела сделано. А то и меньше. И надо продолжать… Вымокшая под дождём, грязная, раненая, потерявшая много сил, всё-таки она готова была продолжать то, что начала.
Положив кристалл в свой карман, Ярла глянула на Саулину:
– Теперь обратно пойдём. Но я – не на постоялый двор, мне ещё кое-что сделать надо.
– А я…
– А ты до братства Священного Знака – со мной, а дальше разойдёмся. Ты – в «Карася», я – по своим делам.
Спорить Саулина не стала.
Дождь лил проливной, и громыхало немилосердно. Теперь бы ронорский плащ пригодился, но летом Ярла лишней одежды предпочитала во время охоты не надевать.
По улицам целые реки воды текли, где деревянного настила нет, там грязевые потоки образовались, а в низинках – лужи-озёра собрались. Ярле-то в сапогах всё нипочём, а у Саулины на ногах драные чуни непонятно как держатся, вот-вот утонут в грязи.
А всё-таки хорошо, что гроза, молнии и гром. Многие такой погоды боятся, ни за что на улицу носа не высунут. А Ярле теперь на руку это. Свидетелей меньше. Да и шум – грохот грома, ветра завывания – тоже на руку.
Подняла Ярла лицо к грозовому небу и улыбнулась. Сегодня, похоже, на её стороне они, стихийные духи. Все тут, в этой грозе: сильфы в ветре, в воде – ундины, саламандры в молниях, и гномы в глухом рокоте, которым земля громовым раскатам вторит. Помогают в деле освобождения человека, который с ними в дружбе, который природные жизненные связи восстановить пытается, людей от мира, их окружающего, не отделяет.
– Чему это вы улыбаетесь? – сама улыбнувшись неуверенно, спросила Саулина.
– Да так… друзьям.
– Друзьям? – округлила девушка глаза. Любопытно ей про всё это побольше узнать, но сдерживается, не спрашивает: не время. Надеется, что другое время придёт, время для рассказов да ответов на вопросы.
– А рана ваша как?
– Да терпимо.
Говоря так, почти не врала Ярла. Пустяковая рана.
Талвеон… Может, и правда в его силах людям один из тех путей указать, что к лучшему ведут? Не к разделению, а к объединению… Но это Ярла сильно вперёд забегает. Чтобы всякие там пути указывал, его прежде из тюрьмы вытащить надо. Легко, одним своим словом сделать это может только Воллет. Ему и суд не возразит – судьи, они к иерархам двухбережной веры прислушиваются. То есть – мог бы это сделать Воллет, если бы… если бы изменился. Если бы своего зверя победил, лицом к лицу встретив.