– А пойдёмте танцевать? – первая предложила.
– Пойдёмте, – откликнулся Дарлен, как зачарованный.
Вилона его за руку взяла и в самую гущу веселящихся потащила за собой. Так и протанцевали весь праздник чуть не до упаду. Вечером провожать её до дома пошёл. На прощание поцелуй стал выпрашивать. А она – смехом, смехом, вырвалась и убежала.
Но после часто с ней стали видеться. Гуляли вместе подолгу, и целовались всё-таки… Крепко, сладко. И такое счастье это, что не сказать… Да, не мог он никогда сказать, объяснить, как сильно любит её. Думал, она сама понимает и отвечает тем же. На вечное её шутливое настроение внимания не обращал, не допускал мысли, что не всерьёз всё это для неё.
А потом Вилона один раз с ним на прогулку идти отказалась, другой… Дарлен неладное заподозрил. Да недолго и подозревал: приятели сказали, с Антером она теперь на прогулочки-то бегает. И до того дошло, что его, Дарлена, и в дом пускать перестали: стучит он, стучит, откроет кухарка, или Вилонина сестра, или ещё кто: нету Вилоны, и всё тут.
Но он своего добился всё же. Подкараулил однажды её недалеко от дома.
– Что, к Антеру на свидание торопишься?
И так это сказал, такой у него вид был, что испугалась девушка, попятилась. Дарлен заметил, оправдываться принялся: я тебя не пугать хочу, хочу только, чтобы ты к нему не ходила. Ты же меня любишь. Потому что я ведь тебя люблю – значит, и ты меня должна.
– Ничего я тебе не должна!
Как пощёчину залепила. Нет, хуже. Пускай бы пощёчину, от слов-то больнее. И нахмурилась сердито… А Дарлен всё не верит, глазам своим не верит и ушам. За руку её взять попытался – не далась, вырвала.
– Как же так? Неужели ты правда с дураком этим, с Антером? Ты же моя! Моя!
– Ничего не твоя! Разве я тебе обещала что? Никогда не обещала.
– Но мы же с тобой гулять ходили… А поцелуи? А подарки, что я тебе дарил?
– Да забери ты обратно всё, не надо мне от тебя никаких подарков! Только в покое оставь.
«Ну его к Творцу мира и ещё куда подальше, этого Дарлена», – так Вилоне подумалось. Красивый он, конечно, ничего не скажешь, но есть в нём такое что-то, пугающее… отталкивающее. Сумасшедшее что-то.
Развернулась – аж юбка взметнулась в воздухе. И прочь пошла.
Дарлен бешеную злобу почувствовал – того гляди задохнётся. Страшная злоба, бессильная. Но неужели так и уйдёт она, а он, как оплёванный, стоять останется? Неужели не ответит ничем?..
«Моя, моя…» Нет, не твоя!
И ответил. Сорвалось с губ грязным плевком:
– Шлюха! Шлюха поганая!
Не оглянулась Вилона. Вздрогнула только… или показалось так. Быстрее зашагала, чуть не бегом.